Тексты песен... Может у кого-то ещё нет =)

[Tokio Hotel. I love Bill, Tom, Gustav and George.]

"Schrei"

Stehst auf und kriegst gesagt wohin du gehn sollst
Und wenn du da bist horst du auch noch was du denken sollst
Danke das war mal wieder echtn geiler Tag
Sagst nichts, und keiner fragt dich, sag mal willst du das?

Nein, Nein, Nein, Nein, Nein, Nein!

Schrei!
Bis du, du selbst bist
Schrei!
Auch wenn es das letzte ist
Schrei!
Auch wenn es weh tut!
Schrei so laut du kannst

Schrei!!

Pass auf Rattenfanger lauern uberall
Verfolgen dich und greifen nach dir aus dem Hinterhalt
Versprechen dir alles wovon du nie getraumt hast
Und irgendwann ist es zu spat und dann brauchst du das!

Nein, Nein, Nein, Nein, Nein, Nein

Schrei!
Bis du, du selbst bist
Schrei!
Auch wenn es das letzte ist
Schrei!
Auch wenn es weh tut!
Schrei so laut du kannst

Schrei!
Bis du, du selbst bist
Schrei!
Und wenn es das letzte ist
Schrei!
Weil es so weh tut!
Schrei so laut du kannst

Schrei!

Zuruck zum Nullpunkt, jetzt kommt eure Zeit
Lasst sie wissen wer ihr wirklich seid

Schrei so laut du kannst

Jetzt ist unsre Zeit!

Schrei!
Bis du, du selbst bist
Schrei!
Auch wenn es das letzte ist
Schrei!
Auch wenn es weh tut!
Schrei so laut du kannst

Schrei!
Bis du, du selbst bist
Schrei!
Und wenn es das letzte ist
Schrei!
Auch wenn es weh tut!
Schrei so laut du kannst

Und jetzt Schweig!

Nein!
Weil du, du selbst bist
Nein!
Und wenn es das letzte ist
Nein!
Weil es so weh tut!
Schrei so laut du kannst

Nein, Nein, Nein, Nein, Nein, Nein

Schrei so laut du kannst!

Schreeeeeeei!!!!!!

"Durch den Monsun"

Das Fenster offnet sich nicht mehr
Hier drin ist es voll von dir und leer
Und vor mir geht die letzte Kerze aus
Ich warte schon ne Ewigkeit
Endlich ist es jetzt soweit
Da draufen ziehn die schwarzen Wolken auf

Ich muss durch den Monsun
Hinter die Welt
Ans Ende der Zeit bis kein Regen mehr fallt
Gegen den Sturm
Am Abgrund entlang
Und wenn ich nicht mehr kann denk ich daran
Irgendwann laufen wir zusamm
Durch den Monsun

Dann wird alles gut
Unheilbar Mond versinkt vor mir
War der eben noch bei dir
Und halt er wirklich was er mir verspricht
Ich weif das ich dich finden kann
Hor deinen Namen im Orkan
Ich glaub noch mehr dran glauben kann ich nicht

Ich muss durch den Monsun
Hinter die Welt
Ans Ende der Zeit bis kein Regen mehr fallt
Gegen den Sturm
Am Abgrund entlang
Und wenn ich nicht mehr kann denk ich daran
Irgendwann laufen wir zusamm
Weil uns einfach nichts mehr halten kann
Durch den Monsun

Hey
Hey

Ich kampf mich durch die Machte
Hinter dieser Tur
Werde sie besiegen und dann fuhrn sie mich zu dir
Dann wird alles gut
Dann wird alles gut
Wird alles Gut
Alles Gut

Ich muss durch den Monsun
Hintelt
Ans End eder Zeit bis kein Regen mehr fallt
Gegen den Sturm
Am Abgrund entlang
Und wenn ich nicht mehr kann denk ich daran
Irgendwann laufen wir zusamm
Weil uns einfach nichts mehr halten kann
Durch den Monsun
Durch den Monsun
Dann wird alles gut
Durch den Monsun
Dann wird alles gut

"Rette mich"

Zum ersten Mal alleine
In unserem Versteck.
Ich seh noch uns’ren Namen an der Wand
Und wisch sie wieder weg.
Ich wollt dir alles anvertrau’n.
Warum bist du abgehau’n?
Komm zuruck!
Nimm mich mit!

Komm und rette mich,
Ich verbrenne innerlich.
Komm und rette mich!
Ich schaff’s nicht ohne dich.
Komm und rette mich!
Rette mich!
Rette mich!

Unsere Traume waren gelog’n
Und keine Trane echt.
Sag das das nicht wahr ist,
Sag’s mir jetzt.
Vielleicht horst du irgendwo,
Mein SOS im Radio!
Horst du mich? Horst du mich nicht?

Komm und rette mich!
Ich verbrenne innerlich.
Komm und rette mich!
Ich schaff’s nicht ohne dich.
Komm und rette mich!
Dich und mich!
Dich und mich!
Dich und mich!

Ich seh noch uns’ren Namen und wisch sie wieder weg
Unsere Traume waren gelog’n
Und keine Trane echt
Horst du mich? Horst du mich nicht?

Komm und rette mich!
Rette mich!
Komm und rette mich!
Ich verbrenne innerlich.
Komm und rette mich!
Ich schaff’s nicht ohne dich.
Komm und rette mich!
Rette mich!
Rette mich!
Rette mich!
Rette mich!

Dich und mich
Horst du mich nicht?
Rette Mich!

"Der Letzte Tag"

Jetzt sind wir wieder hier -
Bei dir oben auf""m Dach
Die ganze Welt da unten
Kann von mir aus untergehen
Heute nacht
Sind wir zum letzten mal zusammen
Es hat doch grad"" erst angefangen
Wenn dieser Tag der letzte ist
Bitte sag es mir noch nicht
Wenn das dass ende fьr uns ist
Sag""s nich"" -
Noch nich""
Ist das etwa schon der Tag danach -
Wo alle Uhren still steh""n
Wo""s am Horizont zu ende ist
Und alle trume schlafen geh""n
Sind wir zum letzen mal zusammen
Es hat doch grad"" erst angefangen
Wenn dieser Tag der letzte ist
Bitte sag es mir noch nicht
Wenn das dass ende fur uns ist
Sag""s nich"" -
Noch nich""
Das ist der letzte Tag
Das ist der letzte Tag
Ist das der letzte Regen
Bei dir oben auf""m Dach
Ist das der letzte Segen
Und unsere letzte Nacht
Hat unser ende angefangen
Egal - wir sind ja noch zusammen
Wenn dieser Tag der letzte ist
Bitte sag es mir noch nicht
Wenn das dass ende fur uns ist
Sag""s nich""
Wenn dieser Tag der letzte ist
Bitte sag es mir noch nicht
Und wenn du bleibst dann sterbe ich
Noch nicht - noch nicht
Noch nicht - noch nicht
Ist das der letzte regen
Bei dir oben auf""m Dach
Ist das der letzte Segen
Sag""s nich""
Noch nich""
Das ist der letzte Tag

Если кому-то нужны другие тексты, то скажите... у меня тут вроде все есть=)

@темы: Тексты песен

---

[Tokio Hotel. I love Bill, Tom, Gustav and George.]

Эх, Детка, Детка...

@темы: Клипы

---

Реклама с Томми, с Густи и с Деткой=)

[Tokio Hotel. I love Bill, Tom, Gustav and George.]

@темы: Густав, Билл, Том

---

[Tokio Hotel. I love Bill, Tom, Gustav and George.]

@музыка: Devilish

@настроение: Jeg var ikke pa skole...

@темы: Приколы

---

[Tokio Hotel. I love Bill, Tom, Gustav and George.]

Глава третья: Die dunkele, dunkele Nacht*
Рейтинг: скорее NC-17
Summary: «Мой черный чемодан собран. Меня уже не остановить»
Предупреждение: курение, пьянство...
DRAMA

22:20

В блокноте, который мне дала Николь, огромное количество фотографий группы и каких-то девушек, фото самой Николь, ее маленькая анкета и номер телефона, который я заношу в книжку, не знаю, зачем. Красуются здесь теперь и четыре размашистых автографа, ребята, не задумываясь, расписались, когда я сказала, что это «для моей подруги Николь».
Когда Билл вопросительно посмотрел на меня:
- А тебе оставить? – я дала ему свою папку с текстом экскурсии и прочими бумагами, и все четверо расписались на чистой стороне листа.
Теперь мы едем в фургончике к отелю, я сижу и рассматриваю блокнот фанатки. Он, должно быть, ей дорог, она не думает, что опасно было мне его давать, ведь она не знает меня?
Под отелем нас ждет охрана, фанаты узнали, где Токио остановились, и теперь мешают отдыхать пожилым туристам, те то и дело высовываются из окон и недовольно кричат. Джо говорит, что ребятам нужен час, что бы немного остыть, переодеться, и что ровно в одиннадцать тридцать я должна быть у черного входа, коим мы теперь пользуемся, и через который я только что вышла.
Ночной воздух, наконец, дает мне вздохнуть свободно, прошедший день кажется длиннее, чем вся моя жизнь. Ощущаю чье-то присутствие за спиной. Это Николь. Я отдаю ей блокнот, она проверяет автографы и кладет его в сумку. Окидывает меня взглядом с ног до головы.
- И что дальше?
Действительно, что ждет меня дальше, на вечеринке, и как я буду жить после этой встречи, когда я понимаю, что люблю Билла, боль, которая царит у меня в сердце при мысли о том, что он уедет, усиливается.
Пожимаю плечами. Моя собеседница улыбается. Мне кажется, что она – единственный человек в этом большом, освещенном тысячами огней городе, понимает меня.
- Идем.
И я иду. Мы идем молча, выходим к шоссе и направляемся к парку. Это один из самых небезопасных районов города, и мое дремлющее беспокойство вновь просыпается. Но Николь спокойна, мы идем в самую запущенную часть парка, здесь темно, только изредка мелькают парочки.
Когда я уже собираюсь спросить, куда мы, собственно, направляемся, впереди возникает огонь. Это костер. Мы выходим на небольшую поляну, тут стоят старенькие расписанные граффити авто, которые можно купить за двести-триста евро, и небольшой автобус, тоже расписанный граффити. Машины, видимо, съехали сюда с шоссе. Играет музыка, Tokio Hotel, и тут много народу, это в основном девушки возрастом от восемнадцати лет, выкрашенные, как Билл, у многих такие же прически, есть пару и с дредами. Они шумно что-то обсуждают, концерт, кажется; некоторые уже пьяные, танцуют вокруг костра. Никто не смотрит на нас с Николь, пока мы не садимся на старый потрепанный диван, который стоит прямо под автобусом. Здесь вообще много мебели, наверно ее привезли с собой в багажниках, некоторая из них – сидения машин.
- Это Бьянка, она тоже из Англии, это Ольга и Марин, а это Джули, она новенькая, из Парижа.
- Привет, - отозвалась по-французски девушка, я поздоровалась в ответ.
- А это Натали, девочки, она у нас в гостях. Натали сопровождает наших по городу.
«Наши» - это, видимо, Tokio Hotel. Я лучше промолчу.
- Правда? - к нам начинают подходить другие фанатки. Все с интересом смотрят на меня.
- А где вы были?
- А что они ели?
- Ты с ними говорила?
- Они с тобой говорили?
Вопросы так и сыплются, я стараюсь ответить на все. Мы разговариваем, оказывается, тут у каждой своя история. Мне всегда казалось, что группис – девочки из проблемных семей, но тут есть дочки успешных бизнесменов и юристов, адвокатов и врачей…
В десять минут двенадцатого мне все-таки удается вырваться.


23:45
«Le coucher»

Le coucher – один из тех новых молодежных клубов, в которые ваша мама вас не пустит. Знаменитый своими шумными вечеринками и рекой алкоголя, клуб, прославленный звездами, где танцуют до утра, где наливают, пока стоишь на ногах, и куда не пускают просто так.
Я никогда здесь не была, внутри очень уютно, царит томный полумрак, кажется, физически ощутимый из-за дыма воздух разрезают лучи цветных лазеров, которые иногда сменяет светомузыка. Мы садимся за столик. Том заказывает виски, Билл – какой-то ликер, остальные берут наше фирменное вино, в том числе и я. Официанты знают о нашем приходе, они не спрашивают документы у посетителей, обращаются к группе «месье», и нам всем, конечно, есть двадцать один.… Тут тоже много фанаток, но они ведут себя сдержанней. Это очень дорогой клуб, и публика тут необычная. Все же к нам подсаживаются две девушки, с ними говорят Том и Георг. Я, что бы не молчать, говорю с Биллом:
- Отличное выступление, - мне вообще кажется, что я тут лишняя, что гружу группу своим присутствием. Но Билл, похоже, настроен на разговор.
- Спасибо. У вас замечательный город, мне всегда казалось, что тут должно быть очень красиво. Столица романтики.
Билл сделал глоток ликера и продолжил:
- Жаль, что у нас всего один день для Парижа. Я знаю, за день все не увидишь.
- Я живу здесь уже семь лет, - вино придало мне смелости, вдруг захотелось поговорить о себе, - никогда не считала Париж своим родным городом. Но тут все же красиво…
- Так ты не местная? Ясно. Менеджмент туризма, говоришь. Это должно быть так увлекательно?
Да, куда увлекательней, чем быть музыкантом, думаю я с горечью.
- Более-менее интерестно…
Мы говорим еще о чем-то, Билл сказал, что ему надоело отвечать на сотни одинаковых вопросов от фанаток, что лучше поговорить о чем-то нейтральном. Сначала говорили о музыке, поэзии. Билл сказал, что тоже увлекается рисованием, взял с меня обещание прислать ему свои рисунки, когда я заикнулась, что победила в конкурсе, проведенном в институте. Спустя три бокала вина и два ликера, щедро закуренные сигаретами, говорим о бедных фанатках, которые прыгают на шею кумирам, говорим про косметику, оказывается, предпочитаем одну и ту же фирму.
Ребята тоже времени зря не теряют. Они заказали еще мартини и водку, и теперь Том обнимает одну из девушек, стройную шатенку за плечи, в то время как рука Георга уже лежит на коленке второй девицы.
Лицо Билла немного изменилось. Я смеюсь, глядя на него, и Билл тоже смеется. Его левый глаз смотрит немного косо, а косметика чуть поплыла, из-за того, что душно. Вид у него пьяный, у меня, наверно тоже. Допиваем нашу выпивку, и нас тянут танцевать. Танцпол немного шатается, но я вскоре привыкаю. Танцую с Биллом, потом с Томом, кажется, с кем-то еще…
Сказывается моя астма, снова, в накуренных помещениях мне вообще тяжело находится. Через заднюю дверь выхожу в небольшой закрытый дворик, он, видимо, предназначен для персонала, всюду стоят коробки и пустые бутылки.
Меня все еще немного шатает, я теряю равновесие, но в последнюю секунду в мою спину упирается чья-то теплая ладонь, не давая мне упасть. Это Билл, он вышел за мной.
- Спасибо, - шепчу я и опять слышу его запах рядом, - спасибо…
- Пожалуйста, - отвечает Билл, но меня несет дальше…
- Спасибо…
Все еще шатаясь, я обнимаю его за шею, он такой теплый, и его волосы щекочут мне руки
- Спасибо, - или я его уже благодарила? Неважно, потому что через мгновение моих губ касается легкий поцелуй-бабочка, его губы такие мягкие, на них сладкий вкус ликера, и Билл снова целует меня, только на этот раз поцелуй глубокий и долгий, очень чувствительный и медленный. Наши языки переплетаются, я чувствую металлическую сережку в его языке, это так незабываемо, не реально, что мне хочется умереть.… Нет, заснуть, чертов алкоголь тянет в сон.
Когда мне кажется, что ничего лучше быть уже не может, Билл вдруг отстраняется.
- Что? – спрашиваю я растерянно.
- Мы, наверно, оба слишком пьяны. Знаешь, обычно я не делаю такого.…Извини…
С этими словами парень разворачивается, собираясь уходить.
- Билл! – мое сердце снова начинает щемить, только уже от разочарования, - Билл, не уходи, пожалуйста, слышишь. Я не хочу, что бы ты уходил…
Слезы катятся по щекам, а я держу его за талию и что-то еще говорю.
- Отпусти меня, - раздается спокойно у меня над ухом.
- Я тебе не нравлюсь? – я ему не нравлюсь. Ну а на что я рассчитывала?
- Нет, что ты. Просто мне нужно большее, понимаешь? Но пока на первом месте у меня музыка. Ты отличная девушка, Натали. Не вздумай переживать из-за этого.
С этими словами Билл отцепляет меня от себя и уходит.
А зачем он приходил? Может, хотел проверить, как я, а может, алкоголь ударил в голову. Но это уже не важно. Он ушел. Я набросилась на него, как очередная фанатка, и он ушел.
Я сажусь на один из ящиков и даю волю слезам.
Я вела себя, как дура. Как я теперь посмотрю ему в глаза? Да что там, я вела себя, как обыкновенная шлендра! Когда уже наступит завтрашний день, и они уедут? Тогда моя жизнь вернется в привычное русло, я забуду об этом, как о кошмарном сне.
Вытираю слезы и встаю. Действие алкоголя начинает проходить, думаю, надо достойно провести эту ночь и жить дальше.
За столиком, к моему удивлению, сидит один Том. На вопросы, где остальные члены группы и его подруга, парень отвечает «ну?» и «забей». Продюсер говорил мне за ними присматривать, не хотелось бы, что бы что-то случилось. Интересно, где Билл? Надо их найти.
В клубе много подсобных помещений и маленьких комнат, обустроенных, как гостиные. Стучу в каждую, заглядываю и извиняюсь. Тут обычно классические парочки: богатые мужчины за сорок с молоденькими девушками. Том плетется за мной, пока я обыскиваю здание, когда я закрываю очередную дверь, он спрашивает:
- Ну?
- Ничего, - в который раз отвечаю я. Интересно, он только пил?
Несколько комнат оказываются закрыты, на мой зов и стук никто не отзывается.
- Может, ты им позвонишь? – спрашиваю Тома, - но он только кивает и идет за мной дальше. Какой же этот клуб большой.
Одна из комнат оказывается пустой, и Том заталкивает меня туда.
- А что случилось?
Ого, какое обогащение в словарном запасе. Том показывает, что у меня размыт макияж, иду к зеркалу и поправляю.
- Ничего. Надо найти остальных.
- Они вышли, - говорит Том, и на его губах снова появляется ухмылочька, - мой братец тебя отшил, верно?
Я стою, молча глядя в зеркало.
- Верно, - отвечает Том сам себе, - я видел, как ты на него смотрела, пока вы говорили. Это похоже на Билла, он никогда не доводит все до конца.
Мое чувство боли возвращается, усиленное остатками алкоголя. Мне снова хочется плакать. Комната вдруг стает очень тесная.
Здесь диван и маленький столик, большое, завешенное шторой окно, много растений, картин. Довольно уютно, но мне все равно не по себе.
Дверной замок щелкает, я поворачиваюсь и вижу Тома. Он закрыл дверь.
- Эй, не плач снова, - говорит он как-то более хрипло, - иди сюда.
Я подчиняюсь, внутри меня снова зажигается какое-то чувство, возникшее, когда мы были в курилке. Том целует меня быстро, настойчиво, не так, как брат, но мне уже все равно. Я закрываю глаза и чувствую то же тело, те же губы, что и полчаса назад, волосы снова щекочут мои лицо и руки.
Диван мягкий и удобный, когда мы садимся, он немного проседает. Том на удивление быстро протрезвел, теперь его руки без стеснения хозяйствуют по моему телу. Кажется, он снял с меня футболку. Да, теперь его ровненькие зубки оставляют на мне маленькие укусы, опускаясь от шеи к груди, животу. Я вскрикиваю от удовольствия, от этой сладкой пытки. Мои пальцы перебирают светлые дреды, а затем я стягиваю с него футболку. Моему взгляду открывается не такой уж худой плоский животик. Когда Том окончательно избавил меня от одежды, когда он оседлал мои бедра, я провожу руками по его торсу, слегка царапая коготками шелковистую смуглую кожу, стаскиваю с него эти широкие джинсы и белье. На нем только его кепка, создается впечатление, что ее вообще не возможно снять.
Мы еще долго играем, исследуя тела друг друга. Одинаковые. Мне так нравится, что они одинаковые, я клянусь, что запомню все до мельчайших подробностей, запомню каждую родиночку на этом теле, запомню запах этой смуглой кожи, запомню такое сосредоточенное выражение лица Тома, когда он медленно и аккуратно входит в меня. Из моих глаз хлынули слезы счастья. Я не рыдала столько в один день еще с детства. Как будто он у меня первый. Чувство заполненности захватывает все мое существо, я переплетаю свои пальцы с пальцами Тома, чей взгляд медленно теряет фокусировку и я впервые слышу низкий, вырвавшийся из его горла хриплый стон, затем еще один, а потом я уже не могу различить его голос и свой, потому что мир вокруг начинает вращаться, а затем катится куда-то во тьму, и на следующий миг взрывается тысячей огней и вспышек, я кричу так громко, что, наверно, меня слышат и в коридоре, и в соседних комнатах, но мне уже все равно, я плачу снова, а когда на меня падает мокрый и хохочущий Том, тоже начинаю смеяться, целовать его лицо, нос, щеки, веки…

05:32

Ребята покидают клуб на джипе, мы все обнимаемся, целуем друг-друга в щеки, я целую Билла, и он сжимает мне в объятьях немного сильнее, затем они садятся в машину и едут к отелю. А я иду по пустынным улицам Парижа, рассуждая о прошедшем дне. Уже рассвело, и это были самые длинные, самые интересные сутки в моей жизни. Воздух еще легкий и свежий, я дышу полной грудью, и в моей голове проносятся тысячи разных мыслей, моя жизнь до и после встречи с Tokio Hotel. Это немного грустно, но это скорее светлая грусть. Я не плачу, потому что это прошло, я улыбаюсь, потому что это было. И теперь я, как никогда, знаю, что я должна делать…


Эпилог

В этом году в Европе царит невиданная раньше жара. Европейские столицы страдают от высоких температур, дефицита воды, тени и холода.
Жара не обошла стороной и Рим, днем Итальянская столица дремлет, никто не решается высунуть нос на улицу.
Вечером на большом стадионе жарко. Тысячи молодых итальянок и итальянцев размахивают большими плакатами с надписями, скорее чтобы охладится, подростки поют песни на плохом немецком.
Кода Билл Каулитц с группой выходят на сцену, раздаются дикие вопли поклонниц, солист прикладывает указательный палец к губам и, минутой позже, когда народ утихомирился, начинает петь одну из своих медленных песен. Свет прожекторов освещает его со всех сторон, так еще жарче, но он не хочет для себя другой участи. Это просто магия сцены, этого уже не забрать, это то, что, он знает, будет сниться ему ночами, когда он не будет в турне. Тысячи фанатов поют вместе с ним, в первом ряду стоят верные группис. Вскоре песня захватывает его всего, и он уже не видит пошлых надписей на плакатах, не видит полураздетых девиц, прыгающих и кричащих ему любовные признания, не видит лица девушек, стоящих в первом ряду, где стоит Натали, изменившаяся до неузноваимости, со своей новой подругой Николь, Бианкой, Мари…
У каждой из этих девушек своя, неповторимая история, связанная с группой, у каждой из них свои особенности и свои предпочтения, они довольно разные. Но они вместе, они всегда рядом….
«Я теперь всегда рядом…»

*-темная, темная ночь

@темы: Фанфики

---

[Tokio Hotel. I love Bill, Tom, Gustav and George.]

Глава вторая: вечер...

С наступлением вечера в Париже становится еще красивей. Зажигаются неоновые вывески и тысячи фонарей по всем улицам. Когда окончательно стемнеет, прожектора и лампочки осветят Эйфелеву башню, она засияет, достойная внимания и днем и вночи…
Под отелем нас уже ждет все тот же фургончик. Когда мы вернулись в отель, около четырех, парни сразу завалились спать. Билл сказал, что они любят поваляться, а перед концертом это просто необходимо. После того, как я целовалась с его братом, говорить с Биллом было гораздо легче, как будто я, наконец, поняла, что это не сон, что Tokio Hotel – реальные люди, и что моя задача тут – показать им свой город.

Стадион абсолютно преобразился. С одной стороны была поставлена широкая сцена с небольшим навесом, над ней красовались четыре больших экрана и десятка два прожекторов. Туда-сюда ходили какие-то люди, которые кричали на английском, французском, немецком языках. Техперсонал, охрана, журналисты, стилисты и визажисты, неизвестно как проникшие за кулисы фанаты, операторы национальных телеканалов. Буфетчики, ребята, продающие сувениры группы, колу и закуски, сновали туда-сюда по стадиону.
Я хотела уйти, но Билл пригласил меня в гримерку, где было человек двадцать. Был тут и Джос, мы поздоровались снова, он поинтересовался, как ребята отдыхали. Сказал, что после концерта они еду в Le coucher*, и будет здорово, если и я поеду. Тогда ему не придется смотреть за ребятами. Стоп. То есть мне придется? А они меня послушают, они же звезды, да и я не намного старше?
- Эй, месье Джос, - раздается голос главы тех безопасности, - вас просят подойти к журналистам. Продюсер уходит, и я прохожу в комнату, оснащенную под столовую. Здесь уже загримированные Георг и Густав наминают свой ужин.
- Биллу всегда нужно много времени, что бы приготовится, - говорит Густав, и я едва ли не впервые слышу его английский, - нам гораздо проще.
- Так ты студентка? – вдруг спрашивает Георг. Это звучит как-то «штуденткьё» с неподдельным немецким акцентом, неудивительно, что он чаще молчит.
- Да, - отвечаю я, - я на втором курсе, менеджмент туризма и отдыха.
- Круто, - говорит Густав, и они, кажется, теряют ко мне интерес.
В столовую заходит Том, секунду он смотрит мне в глаза, а затем направляется к буфету и холодильнику с напитками. Я вижу, что его мысли сосредоточены не на мне, и это немного меня расслабляет. Густав начинает немного постукивать по столу пальцами, наигрывая какую-то мелодию, Георг выходит, кажется курить, лица парней становятся сосредоточенными. Выступление назначено на восемь, и без пятнадцати заходит Билл. Он уже накрашен, стилисты долго трудились над его волосами, они блестят от обилия лака и вблизи кажутся немного деревянными. Над его лицом работали гораздо лучше: все его маленькие родинки и дефекты кожи теперь скрыты под слоем грима, ведь его будут снимать для телевиденья больше всех. Билл не поднимает глаз от текста какой-то песни, его лицо тоже напряжено, губы что-то шепчут. Позже он все-таки перекусывает и выпивает колы. Вернулся Георг.

20:05

Я, вместе с Джосом, стою слева от сцены, за кулисами. Здесь еще два оператора и охранники, какие-то люди с микрофонами и текстами…
Стадион уже полностью заполнен, фанатки девичьими голосками выкрикивают «Я люблю тебя, Билл/Том/Токио Хотэл» на немецком и английском, на плакатах с лицами парней надписи «Sei mein, Bill**” и «Je t'aime Tom***».

20:13

Опоздавшие уже явились, зрители начали кричать активнее. Я стою и слышу их крики, как фон, где-то очень далеко, потому что рядом со мной стоит Билл, разминает шею и переступает с ноги на ногу. Он смотрит на зрителей, но здесь слишком темно, что бы его увидели.
- Ты волнуешься перед выступлениями? – это мой голос? Я вроде не хотела ничего говорить.
- Ja, я всегда волнуюсь. Никак не могу привыкнуть к этому.
Билл улыбается мне.
- Ты ведь тоже волнуешься? Это все действие сцены.
Было бы глупо думать, что он не заметит. Хм, действие сцены. Может быть. Стоять здесь, и стоять там, среди толпы – совершенно разные вещи. Как будто я тоже часть этого выступления, и успех или провал делю с членами группы.
Билл делает глубокий вдох и выходит. Зал взрывается криками и аплодисментами. Солист меняется в лице, он улыбается и говорит с публикой. Голос Билла охватывает весь стадион, и когда он поет, зал подпевает. Здесь около сорока тысяч зрителей.
Когда звучит Rette mich, мне опять хочется плакать, как всегда.

20:47

Я не смотрю все выступление, мне снова припекло курить. Замечаю, что за сегодня эта привычка стала мне ближе.
Я стою на улице, где-то далеко за сценой, когда слышу за спиной женский голос.
- Эй, красотка, ты еще кто такая?
Вопрос меня немного разозлил. Я поворачиваюсь и вижу девушку лет девятнадцати с длинными светлыми волосами, выкрашенную, как Билл.
- А тебе какое дело? – что ж, ответ не грубее, чем вопрос.
- Я Николь, - отвечает девушка более мягко, - я из Англии. Езжу за Tokio Hotel в группис. А ты?
Группис. Вот оно что. Я слышала, что эти сумасшедшие девицы кидают все и колесят по Европе за своими кумирами, ни на шаг не отставая.
- Я Натали, назначена отелем для экскурсии VIP гостям.
Ох, узнай девушка, что я целовалась с Томом, не останется на мне живого места. Вдруг чувствую себя выше. Моя собеседница, видимо, довольна.
- Ты общалась с группой?
- Да, - стараюсь говорить как можно отстраненно, будто общалась с группкой туристов, - я рассказывала им про картины в Лувре, про башню. В общем, такое…
- Понятно, - говорит девушка, протягивая мне блокнот.
- Возьми мне автографы, я найду тебя потом, - говорит Николь, добавляя чуть жестче, - и не вешайся на Георга, он – мой, поняла.
С этими словами девушка бежит назад к стадиону, откуда все еще звучит голос Билла.
С такими лучше не спорить, коль она дом родной ради них бросила, от нее чего угодно ждать можно. Докуриваю и иду следом, меня без проблем пропускают за сцену. Я стою рядом с Джосом и смотрю в толпу, пытаясь различить в ней Николь…

@темы: Фанфики

---

Этот фик пренадлежит Heayher Noise. Мне лично фик очень понравился!

[Tokio Hotel. I love Bill, Tom, Gustav and George.]

One Nigth in Paris
Глава первая: день...
6:50
Без десяти семь я стою в холле отеля и нервно поправляю пиджак. Ненавижу официальную одежду. Но ректор долго грузил меня репутацией института и отеля, так что пришлось надеть костюм. Теперь я смотрюсь, как настоящая бизнеследи, только толку с этого ноль. Утром здесь почти пусто: одна я да портье.
Сердце бешено бьется, я пытаюсь расслабиться, но вместо этого хочется кричать.
Ровно в семь они входят в зал, и я стараюсь смотреть только на менеджера, мужчину лет за сорок, полного немца в очках. Но взгляд таки норовит перекинуться на членов группы, вошедших за ним с сумками в руках, мой коллега портье забирает багаж и несет его наверх. Впереди идет Билл, он не накрашен и одет очень просто, он с любопытством оглядывает убранство отеля, ведь это один из самых роскошных отелей Парижа. За ним плетется Георг, глядя под ноги, улыбающийся Густав и Том, в темных очках, бледный и немного запухший.
- Natali Trouvaille, я полагаю, - это менеджер, он протягивает мне руку и его рукопожатие немного приводит меня в себя, - мы уже говорили с вами по телефону. Думаю, ты знаешь мальчиков.
Он показал на группу, и я поздоровалась.
- Guten Tag, -отзывается по-немецки Георг, Билл и Густав здороваются по-английски, а Том только кивает головой.
Мы с Джостом, так он просил себя называть, еще немного говорим о программе, о времени выступления и прочих деталях, а потом он наконец-то уходит. У него тут какие-то дела, не связанные с группой.
Я осталась одна с лучшим коллективом года, моей любимой группой, моим сладким сном и ночным кошмаром Биллом. Дает о себе знать проклятая астма, я начинаю немного задыхатся, стараюсь на них не смотреть.
- Прошу за мной, - надеюсь, мой голос звучит ровно.
Мы заходим в лифт. Здесь сегодня дежурит Пьер, мы здороваемся, и он нажимает на кнопку верхнего этажа. Табло сверху светится цифрами…1, 2, 3…я чувствую на себе взгляд и слегка поворачиваю голову, встречаясь взглядом с Биллом, его игривые карие глаза смотрят прямо в мои серые, чувство спокойствия начинает меня покидать, а я тут в роли проводника, ни как не фанатки…Отворачиваюсь. 6, 7, 8…Господи, это же скоростной лифт, ну скорее…
12, 13, 14, 15.
Наконец-то двери открываются, и я буквально выскакиваю из лифта…

Четырех комнатный номер люкс с общей гостиной и видом на башню занимает почти весь верхний этаж. Как только мы заходим, Том сразу достает сигареты и, с вздохом облегчения, закуривает. Густав, смеясь, говорит что-то по-немецки. И Том грубо ему отвечает. Я сообщаю, что завтрак в восемь, и мы отправимся на небольшую экскурсию в десять. Прощаюсь и выхожу.

На этом этаже нет общего туалета, зато на четырнадцатом он пуст, и это не может не радовать. Распускаю волосы и упираюсь руками в раковину. Это невероятно. Это просто не реально. Я работаю с Tokio Hotel. Закуриваю сигарету. Да, так гораздо легче, хотя я уже выкурила пару утром перед встречей.
Соглашаясь проходить практику в отеле, я просто хотела избежать поездок по Франции, которые ожидали моих сокурсников по менеджменту туризма и отдыха, не люблю ездить, странно, что я выбрала эту специальность. Теперь я рада, что наш институт сотрудничает с этим замечательным отелем…
Отсюда пятнадцать минут на метро к дому, и я еду сменить этот ужасный костюм на что-то другое. Было бы здорово, если бы парни заметили во мне живую девушку…


Шофер интересуется, едим ли мы к Лувру. Ребята долго спорят, но все-таки соглашаются, я долго не могу оттянуть их от Моны Лизы.
- Она действительно завораживает, - никогда не могу сдержать восхищения перед этой картиной. Теперь наблюдая за лицами группы, вспоминаю, как увидела ее впервые.
- Ja, - отвечает Билл, он смотрит на нее дольше всех и я вижу, что красота картины проникла в его душу, как когда-то и в мою. Давно я здесь не была, кстати…
В машине Билл и Том рассматривают город через окно, а я делаю вид, что пишу что-то в блокноте. У Билла великолепный профиль, такие лица мой учитель рисования называл правильными, правильный разрез глаз, ровный нос, овал лица – все кажется идеальным. У него очень живые глаза, такие глубокие и такие неравнодушные, и такие…Том что-то говорит. Я знаю, что не вежливо общаться на другом языке при ком-то, кто его не знает, но не мне давать им уроки вежливости. Глаза Тома смотрят на вас с вызовом, и есть в них что-то еще подростковое, в них нет того огонька, что у его брата…
Билл резко поворачивает голову и наши взгляды встречаются. Я мигом опускаю глаза в блокнот. Видимо, Том говорил ему про меня. Он отворачивается, и на его губах играет веселая улыбка…
Башня встречает нас толпой туристов, и многие узнают моих спутников. Когда мы наконец поднимаемся, парни прилипают к перилам.
- … отсюда открывается замечательный вид на город, - на автомате говорю я, стараясь придать голосу хоть какую-то интонацию, а то мои слушатели заснут и свалятся вниз. Просто сотни раз слышала и говорила это... Говорила им про Эйфеля и про структуру строения, схожую с человеческим строением суставов и костей, про высоту и вес здания…Понимают ли они мой английский, менеджер говорил, что парни только недавно взялись за интернациональный язык..
В свободное от моей болтовни время, пока все смотрят на город, ко мне подходит Билл, от него завораживающе пахнет. Axe, блин, по-моему в его случае лишнее, я итак готова кинутся на него и бежать куда подальше одновременно. По мере его приближения мое сердце уходит все глубже в пяты…
- Это просто завораживающе, - говорит он. Он говорит со мной? О Господи, со мной? – это, наверно, идеальное место для встреч. Здорово иметь такое достояние в родном городе.
Я, наверно, самая ужасна трусиха на свете, потому что не могу даже ответить, у меня кружится голова, и я бледнею. Билл сразу замечает это.
- Эй, с тобой все порядке?
- Я боюсь высоты, - вру я, - и очень редко здесь бываю.
Я бываю на башне только по работе, когда живешь в одном городе с чудом, оно стает обыденностью.
Кажется, Билл это перевел, ну зачем? Зачем ты это сделал? Теперь члены команды уставились на меня, кто с интересом, кто с жалостью. Мы сразу начали спускаться, надеюсь, это не из-за меня.


На улице я пытаюсь унять дыхание и терпеливо жду, пока все желающие не сфотографируются с Биллом, Томом, Густавом и Георгом, не возьмут по дюжине автографов и не перецелуют своими алыми губками музыкантов.
Ох Билл, Mon ange noir*, как близко, и как далеко…
Я делаю глубокий вдох и обещаю себе взять все в свои руки.
Георг открывает дверцу машины и приглашающем движением пропускает меня первой. Я сажусь у окна, где до этого сидел Билл, который, кстати, садится около меня. Это фургончик, тут, конечно достаточно места, но мне вдруг стает ужасно тесно, наверно из-за его бедра, прижатого к моему. Билл смотрит в окно.

Кафе на главной улице выбрал мой ректор. Видимо, спонсоры каких-то проектов, хотя внутри достаточно уютно. Первый этаж обустроен в стиле двадцатых годов, всюду красные шторки и картины с ретро-актрисами и певицами, коими Франция была знаменита. Не знаю ни одной.
Мы проходим по кованной лестнице вверх, здесь каждый столик закрыт от других шторками, только уже синими. Ребята заказывают много еды, особенно Том и Георг, я беру только кофе и фруктовый салат, и так в горло ничего не лезет.
Пока все едят, я решаю выйти. Коридор второго этажа ведет к туалету, курилке и каким-то служебным комнатам, я захожу в курилку и закуриваю. Наконец-то хоть какая-то релаксация. Тут никого нет, как и в кафе вцелом, может, они нас специально ждали. Слышу в коридоре шаги. Кого это еще несет? В помещение входит Том. Заговорчески мне улыбается, и достает свои сигареты.
Я говорила, что мне нравится Билл? В нем есть что-то такое глубокое, чувствительное, он может быть отличным другом, но есть в его брате что-то необычайно мужское, что-то неприлично возбуждающее воображение. Смотрю на сережку в его губе. Она добавляет его образу пикантности. Хочется узнать, как он целуется. Перевожу взгляд выше и встречаюсь с его глазами. Сердце сжимается. Огонь. Неподдельный огонь страсти. Том откладывает сигарету и подходит ко мне. Я похожа на кролика, пойманного удавом. Стою и слышу удары своего сердца, и его горячее дыхание, когда мягкий метал его губ касается мой шеи. Руки по-хозяйски гуляют по ногам, забираясь под юбку, сжимая бедра так, что обязательно останутся следы, пока губы исследуют мою шею, язык касается ложбинки у моей шеи, и я тихонько вскрикиваю.
- Тшшшш, - раздается у меня над ухом перед тем, как Том втягивает мочку в рот. Его губы такие теплые и влажные, а язык – умелый, что у меня кружится голова, я сейчас или задохнусь, или потеряю сознание. Он чувствует это, потому что с легкой улыбкой разворачивает меня и прижимает к стене, чуть сильнее, чем надо было бы. Обнимаю его твердые плечи. Он такой же худой, как и Билл, мешковатая одежда делает его немного толще. Мои глаза закрыты, и когда я думаю, что ничего лучше не могло произойти, мои губы накрывает его требовательный рот, мягкий и такой настойчивый, я не могу сопротивляться и подаюсь языком навстречу. Какое блаженство, это лучше чем автограф – проносится какая-то глупая мысль, пока я чувствую, как его руки скользят по моей талии, поднимаясь к груди. Моя голова у него на плече, я расслаблена, как никогда сегодня, и тут вспоминаю, как смотрел на меня в лифте Билл, как на башне его беспокоило мое состояние. Какое-то нехорошее предчувствие рождается в груди, я не могу понять, в чем дело. Они ведь уедут завтра все равно. Кроме как любить Тома в курилке, ничего лучшего мне не светит. Верно?
Дура, дура, дура – проносится в голове, но я, отмахиваясь от этой мысли, все-таки отстраняюсь.
- Мы опоздаем, - говорю я, - по графику, вы должны уже быть в отеле. Да и нас долго нет…
С этими словами быстро выхожу из курилки, поправляя одежду и волосы. Наверно, у меня итак все на лице написано, но когда я прихожу к столику, группа еще пьет кофе и ребята курят прямо тут. Хорошо, что не пошли в курилку. Или Том просил, что бы не шли. Я вдруг чувствую себя ужасно неудобно. Еще раз поправляю прическу и, когда возвращается Том, на лице которого ровным счетом ничего не отображается, мы едем назад в отель.

@темы: Фанфики

---

Томми

[Tokio Hotel. I love Bill, Tom, Gustav and George.]

@темы: Том

---

"Фанатка"

[Tokio Hotel. I love Bill, Tom, Gustav and George.]

@темы: Видео

---

Нашла на одном из дневников =)

[Tokio Hotel. I love Bill, Tom, Gustav and George.]

БУДЬ СО МНОЙ

Редко любовь бывает настоящей. Обычно - один любит, а второй лишь позволяет себя любить...

-- И что ты предлагаешь? - он сидит напротив меня и зажимает в пальцах сигарету.
-- А что ты хочешь от меня услышать? - устало смотрю на него и наливаю себе вино в бокал.
Молчит. Делает затяжку и стряхивает пепел на пол.
-- Бля, где моя зажигалка? - шарю по карманам с сигаретой во рту.
Он все также молча протягивает мне свою. Секунду помедлив, наклоняюсь к нему, чтоб он сам поджег.
-- Так чего ты добиваешься? - через рот и нос выдыхаю дым и откидываюсь на кресло.
-- Я хочу быть с тобой. Ты это прекрасно понимаешь! - смотрит в мои глаза и пытается найти ответ. Не получается. Ведь я хороший актер. - Что с тобой случилось? Неужели поменял ориентацию?
-- Ах, Том! - театрально вздыхаю и качаю головой. - Как же ты не понимаешь?... Я даже не знаю, как тебе объяснить это...
-- Говори со мной нормально! - он раздражается. Чертов ублюдок!
Но на лице моём все таже слащавая улыбка.
-- Не перебивай меня, пожалуйста! Ты хочешь услышать всё как есть? Что ж, пожалуйста! Я не люблю тебя! Я никогда не любил тебя! Даже так - выкинем это "люблю" дуракам - я не хочу тебя! Меня не возбуждает твоё тело, ты сам... Я хочу секса с девушкой, а не с тобой, Томми...
Он не выдерживает. Резко встает, опрокинув пепельницу на пол, смотрит на меня ненавидящим, но и любящим одновременно взглядом... Я не отвожу взгляд, смотрю прямо в его глаза. Это продолжается пару секунд, а потом он молча выходит из моего номера.

Я сидел в нашем гастрольном микроавтобусе на последнем ряду и наблюдал из окна, как Том, Георг и Густав под дождем запихивают вещи в багажник. Я почти никогда этого не делаю. Просто в наглую сажусь в автобус, включаю плеер, вставляю наушники и тихонько слушаю музыку, пока они там собираются.
-- Том, передай Биллу сумку! - Георг протянул Тому мою сумочку, которую я случайно забыл в номере.
Я быстро перевожу взгляд на Тома и слежу за его реакцией. Кислая мина. Он оборачивается и смотрит на меня в окно. Я быстро отклоняюсь за шторку. Сердце бешено стучит. Замечаю, что на несколько секунд перестал дышать...
Том со всеми залазит в автобус, молча ставит мою сумочку на соседнее сидение возле меня и садиться спереди с Густавом. Ко мне подсаживается Георг, и мы выезжаем.
До соседнего города километров 150. За два часа доедим. Снова новая гостиница, новые лица, новый концерт... И так почти каждый день. График очень плотный. Я уже устал...
Георг что-то мне рассказывает. Наверное, смешное, раз Густав смеётся, но сам я не понимаю ни слова, лишь выдавливаю из себя что-то улыбкоподобное...
За высокой спинкой кресла передо мной сидит Том. Я знаю, о чем он сейчас думает. Он хочет обнять меня... крепко, нежно... но перед этим так отхлестать, чтоб я захлебывался в собственной крови и слезах, и просил у него пощады. Нет, Том, не выйдет. Я не чувствую, а точнее не хочу чувствовать к тебе что-либо...
-- Мужики, я есть хочу, - промямлил Георг на втором часу пути.
-- Действительно, - поддержал Густав. - Я сегодня только на завтрак съел кашу, котлету, салат, две сосиски, чай и пирожок. Давайте где-нибудь остановимся и пообедаем?
Я уже молчу, что сегодня пил только кофе, но есть мне не хочется, и соглашаюсь.
Когда мы остановились, Том первый выскочил из автобуса.
-- Что это с ним? Вы поссорились? - спросил Георг.
-- Нет. Оставь его, - отвечаю ему и своим тоном даю понять, что разговор на этом закончен.
Это была довольно дешевая забегаловка. Ненавижу такие места, но ребят, похоже, все устраивало.
Георг и Густав заказали себе борщ с хлебом на первое, на второе картошку с сосисками, салат и чай. Том себе заказал только второе.
-- Дайте, пожалуйста, чашку кофе, - сказал вежливо я девушке у стойки.
-- Все? - удивленно спросила она.
Я кивнул.
-- Нет, не все! - влез Георг. - Еще пиццу дайте ему.
-- Георг, я не хочу...
-- Цыц! И положите ему побольше колбасы, а то исхудал уже весь!
-- Хватит давить на жалость! - заржал Густав и пошел занимать столик.
Все это время, пока я ждал заказ, я чувствовал на себе Томин взгляд. Блин. Мне как-то не по-себе от него...
Вскоре я подошел к столику, где они устроились. Поставил чашку на стол. Радует, что для пиццы дали тарелочку. Сел возле Георга напротив Тома.
Он неохотно колупался вилкой в своей тарелке, казалось бы, ничего не замечая вокруг.
-- Извините, ребята, я по своим женским делам! - я схватил сумочку и встал со стола.
-- За прокладками не згонять?
-- Нет, спасибо, Георг. Как-нибудь сам разберусь.
-- Эй, ты не обижайся, я пошутил...
Я, не обращая на него внимание, быстро направился к туалету.
Боже, какой мерзкий запах! Я зажал нос и зашел в туалет. Так, что имеем? Три кабинки, три раковины и зеркало. Превосходит все ожидания! Во расщедрились, лучше б освежитель воздуха купили! Кроссовки по чему-то хлюпают. Даже знать не хочу по чему...
Ставлю сумочку на край раковины, опираюсь о нее двумя руками и смотрю на своё отражение в зеркале, и вижу... Тома. Хотя нет, я на него не очень похож, особенно сейчас, но общие черты высматриваются... Всё! Хватит думать о нем! Если я решил с ним расстаться, значит это и нужно делать. И мне плевать, что я все также люблю этого самодовольного ублюдка... или все-таки не люблю?... что чуть еле сдерживаю себя в его присутствии, а потом дрочу каждый вечер в ванной и ночью в постели...
Включаю кран и аккуратно, чтоб не размазать косметику, умываю лицо.
Слышу, как сзади открывается кабинка, и в отражении вижу, что оттуда выходит какой-то парень лет 25-ти.
-- О, какая красавица! А что ты делаешь в мужском туалете? Меня ждешь?
Мотаю головой, не решаясь повернуться к нему лицом.
-- Вобще-то я не красавица, а красавец, - справляюсь со своим страхом и выдавливаю из себя.
Тут же чувствую его руку у себя на груди, а вторую он пытается просунуть мне под трусики.
-- Маньяк! - я взвизгиваю и вырываюсь.
-- Красавица, ты куда? - его глаза возбужденно поблескивают, а похотливый взгляд блуждает по всему моему телу. – Может, ты смущаешься из-за своёй маленькой груди? Не смущайся! Меня такая грудь даже больше возбуждает! - он снова накинулся на меня и повалил на пол. Слава Богу, что в том месте было сухо...
Я вырываюсь, как могу, но он намного сильней меня.
-- Расслабься! Не дергайся, дура! - он шипит и впивается в мой рот поцелуем. Я что есть мощи кусаю его за язык и чувствую кровь у себя во рту. Он яростно рычит и бьет меня по лицу. А потом расстегивает мой ремень, ширинку и спускает штаны. От боли свело все тело, я больше не вырываюсь - он сам все увидит...
-- Твою мать!... - он проводит рукой по моему члену, щупает его, будто не верит, что настоящий. Более того, я, к своему стыду внезапно начинаю реагировать на его прикосновения. Просто я вдруг вспомнил Тома, а тут эти нежные пальцы, пробегающие по всему основанию и массирующие головку. Член твердеет и начинает подниматься вслед за его пальцами, против моего желания.
-- Не ожидал! - он, заметив, что я возбудился, сразу же отпустил меня, аккуратно запихнул мой член обратно в трусы, с трудом застегнул ширинку на моих узких джинсах, а потом ремень.
-- Слушай, - он помог мне встать. - Ты извини, ладно? Я тебя с девчонкой перепутал... Эй, с тобой все хорошо?!
Я посмотрел на него невидящим взглядом и кивнул.
-- Блин, ну я же сказал извини! Ну хочешь отсосу у тебя? А то у тебя уже там дымится начинает... - он указал взглядом на мою ширинку.
-- Не надо, - я наконец пришел в себя, взял свою сумочку и на ватных ногах гордо удалился.
-- Ты что там обосрался? - спросил Том сквозь зубы, когда я сел на место.
-- Я же ем! - Густав толкнул его локтем и заржал.
Я молчал и смотрел, как они доедают. К своей еде я так и не притронулся.
-- Так, ребята, рассказывайте, что случилось! - сказал Георг.
-- Ничего не случилось! - зло ответил Том и посмотрел на меня.
-- Так, кому ты врешь? Ну в самом деле! Знакомы не первый год! Знаем друг друга, как облупленных! Когда кому-то плохо или хорошо! Ну так чего вы поругались?! - Георг переводил то на меня, то на Тома.
Я скрестил руки на груди, дав понять, что от меня они ничего не дождутся.
-- Ты хочешь знать, что случилось?! - неожиданно Том поднялся и заорал на все кафе. - Так вот. Я люблю его, а он меня нет. Все просто! У меня все по любви, а он просто поеб*ться хочет! И спим мы уже с ним, кстати, тоже не первый год! - я вижу слезы на его глазах, и мне безумно хочется обнять его. Ведь это все неправда, ложь... Он еще просто не понимает, что наши отношения ни к чему хорошему не приведут..
Все посетители с любопытством смотрят на нас, ждут продолжения, но Том лишь машет на нас рукой и выходит из кафе.
-- Билл, - Георг старательно прячет глаза. - Я, конечно, понимаю, вы братья, но... Том сейчас сам не понимает, что говорит... Не обращай на него внимание...
-- Это правда...
-- Что?!
-- Все, что он сказал про нас - правда. Мы действительно с ним спали. Нет, вы не подумайте, что как братики засыпали в одной кроватке, мы с ним реально трахались.
Я встаю, вижу сочувственный взгляд того парня с туалета и, не обращая ни на кого внимание, тоже выхожу из кафе, оставив Густава с Георгом собираться с мыслями и переваривать услышанное.
Том стоял возле автобуса и курил. Я подошел к нему и стал напротив.
-- Зачем ты это сделал?
Он ничего не ответил, даже не посмотрел на меня. Лишь выкинул окурок и полез в автобус.
-- Том? - я схватил его за руку.
-- Потому что это действительно, правда. А они мои друзья и имеют право знать, когда мне плохо!
-- Послушай, Том, я же для нас стараюсь! Не сказал бы этого я, наши отношения все равно бы закончились через месяц-другой. Просто я хочу, чтоб мы расстались друзьями, а не надоевшими друг другу любовниками!
-- Но мы ведь столько лет вместе!! - он все-таки повернулся. Опять эти слёзы...
-- Ты так ничего и не понял... - прошептал я и залез в автобус.

Ложусь на кровать и закрываю глаза. Неужели мы приехали? Это было настоящей пыткой, когда мы всю дорогу сидели молча в автобусе и быстро отводили глаза, если случайно встречались взглядами. Георг сначала пытался делать вид, что ничего не произошло, даже шутил, но это выглядело слишком наигранно и глупо, будто он сам с собой разговаривал, поэтому вскоре он заткнулся.
Я подтянулся и поудобней устроился на кровати. Хотелось ласки и нежности, а Тома рядом нет. Позвать его? Я могу и знаю, что он придет, даже не смотря на свою глупую гордость. А потом опять будет думать, что я его использовал... И в чем-то будет прав. Иногда мне кажется, что я действительно его люблю, а иногда понимаю, что просто его хочу и никакая это не любовь. Иногда я даже ненавижу его.. да, и такое бывает. Поэтому я и решил, что нам нужно расстаться. Может я и не люблю Тома, как он меня, но как о брате я о нем забочусь. Я не хочу делать ему больно. Я думал, мы расстанемся и станем снова, как братья, а не будем ждать, пока мне все это надоест... мне девчонка нужна... Но он страдает. Мне больно на это смотреть, когда моему самому родному человечку, моему любимому и единственному братику, моему близнецу-половинке плохо... Но я не могу ответить ему такой же любовью! Я не могу себя заставить! Разве я виноват?!
Расстегиваю джинсы и медленно просовываю руку под бельё. Нащупываю свой член и начинаю сосредоточенно растирать его. Чувствую, как оттуда по всему телу проходит легкая волна возбуждения, и я не выдерживаю и обхватываю член в кольцо своих пальцев...
Вот за этим интимным занятием и застал меня Том. Как только я увидел его в дверях, то быстро вынул руку и сел на кровать, повернувшись к нему спиной. Мои щеки пылали и я, сидя, согнулся и закрыл лицо руками.
Он молчал.
-- Я же сто раз говорил: не заходить без стука! Том, ну неужели не понятно?! - закричал я, не убирая рук.
Слышу его тихие шаги, а потом его руки нежно обхватывают меня за талию сзади, и он утыкается лицом в мою шею.
Одна его рука остается обнимать меня, а вторую он просовывает мне в трусы, чтоб завершить начатое. Его пальцы обхватывают плотным кольцом мой член и начинают свои незамысловатые движения... вверх-вниз... вверх-вниз... Я не могу сaпрoтивлятся этому. Закрываю глаза, откидываюсь назад, чуть ли не ложусь на него всем весом, затылком ложусь на его плечо и шепчу, чтоб он не останавливался. Том прижимает меня к себе и с каким-то остервенением дрочит мой член... Я, с каждым его быстрым и напористым движением, издаю довольно громкие стоны, и через минуту не выдерживаю, выгибаюсь, как кошка, и кончаю ему в руку.
-- Все?... - как-то рассеяно, не то ли спрашивает, не то ли утверждает Том, и смотрит на свои пальцы, на которых осталась моя вязкая сперма. А потом он подносит руку ко рту, обхватывает губами каждый палец и слизывает кончу. Я невольно морщусь. Никогда не мог понять, почему он это делает... Неужели ему действительно нравится вкус моей спермы?... Или дело в чем-то другом...
Отдышавшись, я встал с Тома и застегнул свои штаны. Он так и продолжал сидеть с пальцем во рту и смотреть в одну точку.
-- Ээ.. спасибо, Том, конечно, - я подхожу к столу, беру пачку сигарет и закуриваю. Ненавижу сейчас себя. - Но ты, надеюсь, понимаешь, что это ничего не значит. Я к тебе все равно не вернусь...
И тут происходит совсем неожиданное. Том рывком поднимается, грубо хватает меня и валит на кровать. Сигарета куда-то падает на пол, но он не обращает на это внимание и наваливается на меня сверху.
-- Отпусти меня, ублюдок! - со всей силы вырываюсь, но толком даже пошевелиться не могу.
-- Заткнись, сукин сын! - он со всей силы бьет меня по губам до тех пор, пока из них не начинает течь кровь, а из моих глаз слёзы.
Увидев, что я плачу, он останавливается.
-- Прости меня, котенок.. - он сцеловывает мои слезы дрожащими губами и что-то успокаивающе шепчет.
Я даже сказать ничего не могу, чувствую, как мои губы опухли, стали горячими и ноют от ранок.
Пока Том целовал мое лицо, я нащупываю на тумбочке что-то тяжеловатое, зажимаю в руках и со всей силы зазвезделиваю ему по затылку... Глаза широко раскрываются, но сознание он не теряет. Удивленно смотрит на меня и дотрагивается рукой до того места, где я его ударил. Потом переводит взгляд на пальцы. Кровь. Я смотрю на то, что у меня в руках. Обычные часы странной формы с острыми концами и один из них в Томкиной крови... Он выхватывает их у меня и со всей силы швыряет о стенку.
Руки вытирает о белоснежную простынь и зло смотрит на меня. А потом одним рывком спускает с себя штаны, другим полностью стягивает с меня, расставляет мои ноги, обхватывает бедра, приподнимает их и резко входит в мою задницу. Наполовину выходит и следующим толчком пронзает еще глубже, еще сильней, еще больней... Из моей груди вырывается сдавленный крик. Он зажимает мой рот рукой и продолжает грубо еб*ть меня. Я смотрю на него во все глаза и чувствую непередаваемое отвращение... Вижу, как он закатил глаза между прикрытых ресничек, как при каждом толчке с его приоткрытого ротика доносится стон, вижу, как он кусает губы... и продолжает пронзать меня. Он убирает свою руку с моего рта и двумя локтями упирается о кровать. С каждым его движением я задерживаю дыхание, но мне все равно больно. Он все делает для того, чтоб я чувствовал боль. Ведь этот засранец знает, как сделать так, чтоб я ее вобще не чувствовал. Мне не было больно ни в первый раз, ни в остальные. Перед первым сексом он долго готовил меня: растягивал, смазывал, а потом поцеловал... прямо туда... Но больше всего в моей памяти запечалилось, когда он посильней раздвинул мою попу и просунул язык прямо в дырочку. Засунул до половины, насколько смог и лизал меня прямо там... Помню, от моего стона, нам даже в стенку постучали, чтоб не шумели...
Сейчас не было никакой нежности и ласки... Я зажимал в кулачках простынь, пытался расслабиться своей нижней частью тела и беззвучно плакал... Я не прекращая смотрел на его лицо... И это любовь?! Да это просто банальная похоть!!
Том терся своим животом о мой член, и это меня начинало возбуждать, но все-таки я сумел совладать с собой. Том ускорил свои движения и через несколько секунд застыл, со стоном кончил в меня и уткнулся в мою грудь.
Чувствую его легкие поцелуи на своей шее. Потом он поднимает голову.
-- Почему ты плакал? - проводит рукой по моей щеке.
Я ничего не отвечаю. Этот ублюдок еб*л меня и ничего не замечал вокруг.
-- Билл? - легонько касается моих губ.
-- Я тебя ненавижу, - говорю громко и отчетливо. Потом отталкиваю его от себя, встаю и иду в ванну. Я чувствую, как его сперма прямо течет из моей жопы и стекает по ногам.
Злые слёзы обиды не проходят. Да как он смел меня изнасиловать?!
Снимаю с себя мокрую от пота майку и кидаю на пол. Включаю душ и залажу в ванну. Надеюсь этот ублюдок уже съеб*тся с моего номера, когда я выйду.
Ставлю одну ногу на край ванны, пошире их расставив, и направляю струю воды прямо себе в задницу. Реально хочется взять и помыть ее с мылом, но этого я делать не буду. Постояв так минут пять, я начал ополаскивать все тело, смывать пот, а вместе с ним это чувство усталости и чего-то давящего на душу.
Слышу, как открывается дверь в ванну. Том, полностью без одежды, подходит и залазит ко мне. Я даже видеть его не хочу, становлюсь спиной к нему и дальше продолжаю мыться.
Он опускается, обхватывает сзади за колени и целует их.
-- Билл, прости, солнышко, котенок мой... Я знаю, что я сука! Знаю, что полное дерьмо... Конечно, после того, что произошло, ты мне не будешь верить, но я люблю тебя! Люблю!! Слышишь?! А ты так больно делаешь мне!! То, что я сейчас сделал тебе - ничто по сравнению с той болью, которую причиняешь ты... Билл... - он покрывал поцелуями мои ноги, поднимаясь все выше. Потом аккуратно раздвинул мою попу и лизнул язычком. Я молчал. Только расставил ноги пошире и оперся о стенку. Том положил руки мне на бедра, поглаживая их, и снова проник туда языком. Он как котенок зализывал мою ранку... так нежно, как никогда... Вскоре боль и жжение прошли и я поймал себя на мысли, что уже давно тихонько постанываю. Том все-таки оторвался от меня... а я... я хотел, чтоб он продолжил ласкать меня, но промолчал.
Я повернулся к нему и обнял. Крепко-крепко. Я уже все ему простил. На год вперед...
Провожу рукой по его хвосту. А он так преданно смотрит на меня, будто хочет что-то услышать...
-- Я люблю тебя, Том...
Он радостно улыбается, прыгает на меня, обнимает, и раз 10 целует меня в щечку.
И кто знает... может я действительно когда-нибудь полюблю его?...

* * * К О Н Е Ц * * *

@темы: Фанфики

---

[Tokio Hotel. I love Bill, Tom, Gustav and George.]

Какие ваши иностранные фанаты?

Георг: В Амстердаме они супер! У нас был концерт в клубе перед 2000 фанатами, и они все знали тексты песен. Это было потрясающе.
Густав: И в Париже они ждали нас у записывающей компании, когда мы приехали. У нас есть несколько французских фан-сайтов, но сервер сломался и мы решили провести он-лайн чат. Мы не видили что происходило. Это было невероятно как возбуждены быди фанаты там!
Билл: Мы исполняем песни на немецком по всему миру. Только в Великобритании и в США мы будем их исполнять на английском.

Сколько смс вы посылаете ежемесячно?
Билл: Только парочку! По мне лучше сделать короткие звонки если я хочу что-то. Это быстрее и более эффективно.
Том: Я посылаю смс только если есть какая-либо короткая информация, с которой я хочу поделится или какое-лиюо поздравление с днём рождения. Я посылаю где-то 50 штук за месяц.

Какой ваш самый большой страх?
Том: Я боюсь полётов.
Билл: Да. Тоже самое. Особенно если это маленький самолёт, и моё сердце уходит в пятки. Я не люблю доверят себя другим. Я предпочитаю контролировать вещи самому.
Густав: Я боюсь если я попаду в несчастный случай: я буду поранен и не смогу играть на барабанах.

Кто из вас получает больше писем от фанатов?
Том: Конечно я. И другие ничего не получают (смеётся). Нет, Билл получает больше писем. Но мы не состязаемся в письмах. Ничей почтовый ящик не бывает пустым.
Георг: Но у этого есть свои преимущества и неудобства: тому, кто получает меньше писем ненадо их читать по вечерам и отвечать на них.

Вы могли бы влюбится в фанатку?
Том: Да, это может случиться. Если она хорошо ко мне относится, это не имеет значения - фанатка она или нет. Всё возможно.
Георг: Мы флиртуем на наших концертах, и когда мы подписываем автограф. Вообщем это может случится если мы влюбимся в фанатку.
Билл: Я нахожу это немного сложным, потому что ты никогда не знаешь влюбилась она в участника ТН или она действительно заинтересовалась во мне. Но я могу себе представить это.

Вам нравится нон-стоп путешествия, и вы спите в разных отелях?
Том: Да, нам нравится. Но спать дома в моей кровати это лучшее.
Билл: Это очень важно, чтобы место было чистым. Однажды мы были в отеле и в комнате были сухие фрукты.

Что вы думаете про ненавистников и людей, которые оскорбляют вас?
Георг: Мы слушаем критику, и мы пытаемся исправлять ошибки если что-то неправельно. Но нам всё равно на оскорбления.
Билл: Мы находим это вполне нормальным если не всем мы нравимся.

Были ли у вас когда-нибудь серьёзные травмы или болезни?
Густав: Я сломал свой большой палец во время игры в воллейбол.
Георг: Мой самый большой несчастный случай был когда я катался на велосипеде. Я раньше катался на BMX и однажды моя нога слитела с педали. Я порезал себя и была повсюду кровь. После этого я сидел дома неделями.
Том: Я ломал свою руку 3 раза. Когда мне было примерно 7 у меня был несчастный случай с санями. Я скатывался с горы, когда девочка с лыжами переехала перед мною. Основа саней пошла поперёк моей головы и это порезало моё лицо выше правого глаза. На моей голове была огромная рана и её должны были зашить.

О чём вы думаете прежде чем лечь спать?
Георг: Ни о чём. Я всего лишь ложусь и сразу же засыпаю. Я ненормальный соня. Когда я ходил в школу мне всегда приходилось спешить, потому что я долго не мог встать.
Густав: Перед тем как заснуть я всегдя думаю о следующем дне, но сразу после этого я засыпаю.
Том: Я бы действительно хотел бы стать ранней пташкой, если бы мой день был бы длинным. Но если я свободен, я обычно сплю до 17.

Густав, как зовут твоих рыбок?
Густав: У них нет имён. В моём аквариуме где-то 30 чёрный мелких рыб, и очень сложно их различать. Когда мы в туре, мои родители присматривают за ними.

Как вы относитесь к чемпионату по футболу?
Билл: Мы не заинтересованны в футболе. Но когда играла Германия, мы смотрели это, конечно.
Георг: Немецкая команда была печальной, но чувство в течении Чемпионата Мира было сумашедшим. На наших концертах есть достаточно много фанатов футбола и это замечательно.

Какой заголовок газеты или журнала вы бы читали радостно?
Том: "Tokio Hotel выйграли 4 Echo награды за вечер."
Билл: Это было бы тоже круто: "Rolling Stones будут открывать концерт Tokio Hotel!"

Билл на что у тебя аллергия?
Билл: На разные укусы насекомых. Если маленькое насекомое укусит меня, то укус будет огромным и будет очень сильно чесаться. Но концерт в джунглях для нас невозможен (смеётся)

Том и Билл, что вы будете делать, если вы были бы в телах друг друга в течении дня?
Билл: Я бы подстригся, и купил бы совершенно другую одежду! Как выглядит Том совершенно не является в моём стиле.
Том: Если бы я был в шкуре Билла, то я бы имел секс с девушкой, чтобы он наконецто-таки имел опыт в этом (смеётся)

Вам нравятся девушки в брекетах?
Том: Мне всё равно если они у неё они есть или нету. Можно целоватся и с брекетами неплохо.
Билл: Я не помню чтобы я целовался когда-либо с девочкой, носящей брекеты, но у Тома и меня были брекеты, которые нам надо было носит только ночью. Но мы, конечно, не носили их.

Какие отношения между вами и Killerpilze?
Густав: Мы встречали их только однажды, и сказали друг другу быстрое "привет". И всё. Они классные парни и у нас нет проблем с ними. Даже если пресса говорит по-другому. Это бред!

@темы: Интервью

---

Братья...

[Tokio Hotel. I love Bill, Tom, Gustav and George.]

@темы: Выступления

---

На каком-то сайте спёрла авики с токами=)

[Tokio Hotel. I love Bill, Tom, Gustav and George.]

@темы: Аватары

---

[Tokio Hotel. I love Bill, Tom, Gustav and George.]

@темы: Аватары

---

[Tokio Hotel. I love Bill, Tom, Gustav and George.]

@музыка: Токи.

@темы: Tokio Hotel, Билл, Аватары

---

[Tokio Hotel. I love Bill, Tom, Gustav and George.]

@темы: Приколы

---

[Tokio Hotel. I love Bill, Tom, Gustav and George.]

@темы: Аватары

---

[Tokio Hotel. I love Bill, Tom, Gustav and George.]

Билл...

@темы: Билл

---

Привет!

[Tokio Hotel. I love Bill, Tom, Gustav and George.]

Я Марина. С недавних пор мнe нравится группа Tokio Hotel. Всем, кто поддерживает мой выбор, вход сюда открыт=)!

@музыка: Tokio Hotel.

@настроение: норма.

@темы: Tokio Hotel