пишется/гетникам просьба не беспокоиться

[BillTomGustavGeorg]

Автор: St. Voldemort
Название: Пока нет
Категория: Слеш
Рейтинг: NC-17
Обьем: Мини
Пейринг: Билл/Йост, намек (многие решат, что упоминание, это тоже в некоторой степени верно) твинцеста

Группа завтракает. В течение последних десяти минут ни один из детей, будучи увлеченным поеданием пищи, не произнес ни слова и, думаю, не произнесет еще добрых полчаса, поэтому в туровом автобусе стоит подозрительная тишина, если не считать чавканья и шуршания целлофановых пакетиков. Я просто сижу и молча смотрю, как Густав уплетает яблоки, одно за другим, Георг самозабвенно пьет кока-колу, а Том отправляет в рот уже который кусок пиццы. Лично мне есть не очень хочется. Не знаю, я попытался, но мне кусок в горло не лезет. Чувствую себя неуютно. Чего-то не хватает. Как по системе фен-шуй. Я смотрю, как сидят эти трое, и картина кажется мне неполной. Удивительно, насколько я к ним привык, что даже есть, когда они не находятся рядом со мной всей четверкой, не могу. Поэтому я жду, когда проснется Билл и удостоит нас своим обществом. Он всегда спит очень долго, хотя, ничуть не дольше, чем обычно спят его друзья. Вообще-то, если их не разбудить, каждый из них способен проспать почти сутки. Но сегодня Билл отличился! Уже почти двенадцать, а он, несмотря на многочисленные попытки его разбудить, до сих пор спит сном младенца. Хотя у меня, конечно, есть подозрения на этот счет… А хотя вряд ли, Том-то бодр и полон сил! Да и привычного шебуршания в два часа ночи я не слышал. Ах, вот и он! Появляется из узенького коридора, по две стороны от которого двери – две слева и две справа. Одна дверь справа от туалета – ужасно маленького и неизменно-неисправного, а вторая – в мою комнату. Изначально Билл претендовал на нее – но я решил, что он должен быть во всем наравне с товарищами по группе, а то еще зазвездится, и потому он спит в двуместной комнате – как и все остальные. Двуместные комнаты скрыты за двумя дверями справа. В той, что подальше – спят Георг и Том. В той, что поближе – Густав и Билл. Я специально поселил близнецов поотдельности, несмотря на то, что они очень хотели спать в одной комнате. Мы это уже проходили. Если их положить вместе – они засыпают только под утро. Уж не знаю, чем они там занимаются, да и знать не очень хочу. Поселив близняшек в разных комнатах, я наивно надеялся, что смогу таким образом приучить их хоть к какому-то режиму. Но я ошибался. Почти каждую ночь я, будучи страдающим бессонницей, слышу ровно в два часа шебуршание в коридоре, тихие, почти неслышные шаги, звук открывающейся, а затем закрывающейся двери и скрип лестницы – Билл дожидается, когда я, как любой нормальный человек, уже должен спать, прошмыгивает к старшему брату в комнату и забирается в его кровать – а он спит на втором этаже, ведь она двухэтажная. Потом, к этому времени мне все же удается заснуть, часов в шесть утра сквозь некрепкий сон я слышу, как Билл крадется обратно к себе в комнату. А иногда он засыпает прямо у Тома, и, не услышав привычной возни, я могу быть уверенным, что наутро, когда я пойду будить детей, Билла в своей кровати я не найду, ведь он будет мирно посапывать, обнявшись со своим близнецом и кое-как прикрывшись вместе с ним одним одеялом. Кровати в автобусе ужасно узенькие, думаю, если бы они не были такими жуткими дистрофиками, Билл бы оттуда систематически сваливался. Интересно, а что на эту тему думает Георг, которому выпало несчастье спать с Томом в одной комнате? Он честно делает вид, что спит или открыто высказывает им свои претензии касательно того, что они не дают ему этого делать? Близняшки безумно друг друга любят, я это понимаю и потому закрываю глаза на их ночные приключения, делая вид, что я совсем болван и ни разу не замечал таинственных исчезновений Билла из своей кровати на несколько часов, а то и на всю ночь.
Билл идет к нам медленно, он явно проснулся каких-то пять минут назад, на нем его мешковатая серая с нежно-розовыми надписями пижама и пушистые тапочки. Глаза заспанные, Билл щурит их, защищая тем самым от яркого света. Спросонья ему холодно, поэтому он весь сжался и обнял себя руками, потирая предплечья, что бы согреться. Неуложенные волосы растрепались, а он еще и запускает в них руку и еще больше взъерошивает. Что бы спастись от холода, берет с тумбочки плед, которым воспользоваться может кто угодно, когда в автобусе становится холодно, и укрывается им. Он выглядит, как сонный взъерошенный котенок, жутко недовольный тем, что его оторвали от сладкого сна и определенно готовый поспать еще часок-другой. Садится на диванчик рядом с Томом, подбирает ноги к груди и обнимает их руками. Он буквально спит на ходу, каждые десять секунд его взгляд рассредоточивается, он почти засыпает, а затем трясет головой, что бы заставить себя проснуться. Сонно смотрит на Тома, на очередной кусок пиццы, который он держит в руках и уже собирается съесть, смотрит долго и задумчиво, а потом вырывает его у него из рук и съедает сам. Том даже не пытается возмущаться, понимая, что это бесполезно, ведь Билл совершенно неспособен сейчас воспринимать информацию, и просто берет следующий кусок.
-С добрым утром, - тихо бурчит Билл, смотря в одну точку на скатерти и, по-видимому, снова медленно засыпает на ходу, застыв вновь. Ну вот, теперь и я могу поесть! Я радостно закатываю рукава и приступаю к уничтожению пищи с не меньшим энтузиазмом, нежели дети.
-Сколько нам еще ехать? – спрашивает Том, когда мы уже закончили с завтраком. Я смотрю на часы.
-Ну смотрите. Сейчас половина первого. Будем на месте к пяти. Концерт в восемь начинается, а заканчивается где-то в двенадцать, может позже. Еще полчаса в гримерке – где-то к часу-двум в автобус, и сразу спать. Потом сразу поедем к границе между Германией и Австрией. Там вас ждет лафа, целый день в вашем распоряжении. На следующий день где-то в три будем на месте, а концерт у вас в семь, - вообще-то, я им это все рассказал уже раз пять, но они, разумеется, ничего так и не запомнили.
Постепенно все разбредаются по своим делам. Густав идет к себе в комнату смотреть DVD, Том с Георгом садятся за приставку, а Билл скрывается в туалете со своей чемодано-подобной косметичкой, что бы там привести себя в порядок. А мне ничего не остается, кроме как засесть с книгой в своей комнате. У меня куча времени, может, наконец ее дочитаю. Ложусь на кровать и раскрываю ее. Перекладываю закладку за корешок и начинаю читать. Наконец-то мне никто не помешает. В комнате работает кондиционер, поэтому там очень уютно и нежарко. Я провожу за книгой около часа, а затем медленно впадаю в полудрему. Я жутко устаю, ведь здесь я делаю свою работу, это ребятам это чистое развлечение – что бы они там не говорили прессе. Да, они выкладываются по полной, до пота и полнейшего изнеможения, но все равно, для них это как спортивная игра. А вот мне действительно приходится работать, и работать тяжело. Хотя я вовсе не прыгаю по сцене, не бегаю на короткие дистанции и не кричу в микрофон, надрывая связки. Мне ничего не снится, я как бы бодрствую, даже слышу, как в туалете из крана льется вода, ведь он находится через несколько метров от меня, просто между нами тонкая стенка. Интересно, чем это Билл там занимается? Что-то долговато включена там вода. Я прислушиваюсь. Он что-то тихонько напевает себе под нос, на очень высоких нотах, так что я могу быть уверен, что в оригинале эту песню поет девушка. Поэтому Билл, который уже давно не может похвастаться девчачьим сопрано, переходит на фальцет, если не на ультразвук, хотя у него получается неплохо, даже красиво. Если бы я не знал, что это Билл, то решил бы, что это поет девушка. Да… в чем он только на нее не похож… Внезапно звук льющейся воды затихает, и я слышу, как открывается и закрывается дверь. Затем шаги, тихие, почти неслышные. И где он научился такой грациозной кошачьей походке? Я отчетливо представляю себе, как он идет по коридору, немного покачивая узенькими бедрами, уже накрашенный и наверняка ощущающий себя таким привлекательным… Глупый мальчишка, просто феноменально глупый, жутко самовлюбленный, да еще и страдающей звездной болезнью, однако такой трогательный… Сейчас он пойдет либо в свою комнату, либо к Тому, смотреть, как он играет в приставку с Георгом. Ну-ка… Внезапно я слышу, как отворяется моя дверь. Резко заставляю себя очнуться и открыть глаза. В двери виднеется голова Билла. Его глаза любопытно скользят по комнате, потом начинают смотреть на меня.
-Надеюсь, я не помешаю?
-Нет, что ты, Билли, заходи, - я сажусь на кровати и закрываю книгу. А, черт, забыл положить закладку, теперь придется искать, на чем я остановился. Мне бы начать искать прямо сейчас, но я этого не делаю – я просто кладу книгу на стол. Он проскальзывает в мою комнату. Видимо, в раковине туалета он мыл голову – вокруг нее обмотано полотенце и пара влажных прядок, чуть завиваясь, струятся по лбу и шее, выбившись из него. Пижаму он так и не переодел. А макияж на нем действительно уже наложен толстым аккуратным слоем. Ну покажите мне хоть одного семнадцатилетнего парня, торжественно провозглашающего себя натуралом, и при этом умеющего, а главное, любящего краситься!
-Садись, - я шлепаю по кровати рядом с собой. Он проходит через всю комнату. Пока он это делает, я успеваю рассмотреть, как верх его пижамы из-за попавшей на него воды прилип к груди, демонстрируя, выступающие ключицы, ребра и затвердевшие от холодной воды и ткани маленькие соски. Он даже не думает переодеть верх от пижамы или хотя бы отлепить его от своей кожи элементарным движением руки. Ему определенно нравится его внешний вид. Вот маленький гаденыш! Сначала я думаю, что он садится радом со мной, но нет, он нагло откидывается на подушки, закидывает руки за голову и смотрит на меня. Ведь намочит и испортит подушку! Я уже хочу сказать ему об этом, но что-то меня останавливает. Внизу его живота открывается узкая полосочка бледной кожи и виден кусок татуировки. Волос на животе у него не растет, что вы. Он даже не сбривает их, они у него там просто не появляются. У него вообще нигде не растет волос, помимо непосредственно головы. Ну, некоторые части его тела, на которых предположительно должна быть растительность, я не видел, и про них сказать ничего не могу. Наверное, потом он зарастет, как и его братец, тоже пока не обремененный лишним волосами. Но вообще это странно. В таком возрасте – хоть чуть-чуть, хоть где-нибудь, волосы расти просто обязаны. Хотя, у Каулитцев проблем в развитии и так огромное количество, и многие из них гораздо более существенны, чем отсутствие волос на теле. Да и вообще, это не мое дело.
-Зачем пришел? –приветливо говорю я.
-Да поболтать хотел, делать-то нечего. Надеялся, ты не будешь против, - произносит Билл, а затем облизывает губы, не сводя с меня глаз, - с тобой интересно говорить. Интереснее, чем с ребятами.
Ах, все же он, не смотря на мои старания, зазвездился. Но это у него давно. Он всегда считал, что он значительно умнее своих сверстников. Что поговорить на серьезные и интересные темы можно только со взрослым человеком. С какой-то стороны он даже прав. Его сверстников в его возрасте интересуют автомобили, компьютерные игры непременно с кровавой мочиловкой, выпивка и девчонки. Его же все это совсем не интересует. Но дело даже не в том, что он обогнал их в развитии. Он интересуется тем, чем в этом возрасте интересуются его сверстницы. Косметикой, одеждой и прочей ерундой. Интересный вопрос, интересуется ли он непосредственно самими сверстницами. Даже мне это точно не известно. Его брат интересуется – в этом сомневаться не приходится. Хотя он и строит из себя какого-то постельного гиганта, на деле он и близко не такой. Ему хотелось бы чувствовать себя крутым в этом плане, но он не может себя таковым чувствовать просто потому, что, стоит более-менее симпатичной девушке подойти к нему, он становится красным, как рак, и не может связать и двух слов. О каком сексе вообще может идти речь при таких обстоятельствах? А Билл? Конечно, он всем рассказывает о том, как он ищет самую красивую, романтичную, интересную и таинственную, но внешний вид его просто кричит о том, что никакими девушками он не интересуется. Но это скорее некоторый момент эпатажа, нежели проблемы его полового развития. Хотя… кто его знает… он очень скрытный мальчик, узнать, что на самом деле творится в его голове, очень сложно.
-Даже, чем с Томом? – спрашиваю я. Билл удивленно приподнимает брови. На лбу мгновенно появляются складки. Натали неоднократно говорила ему о том, что надо обратиться к пластическому хирургу и срезать со лба лишнюю кожу, что бы к двадцати годам не образовались морщины. Но Билл даже думать об этом не хочет, даже не столько потому, что безумно боится боли, а потому, что считает эти жуткие складки на лбу своей уникальной изюминкой.
-Зачем ты спрашиваешь? – он старается говорить спокойно и безразлично, но я слышу, как его голос резко меняется. Любопытно…
-Ай, ай, ай, Билли, нехорошо отвечать вопросом на вопрос… - я пристально смотрю на него. Он не выдерживает мой взгляд и смущенно опускает глаза. Затем делает вид, что все происходящее вокруг него ему неинтересно и начинает изучать свои ухоженные ногти. Хороший прием, мальчик...
-Ну ладно, - произношу я, и Билл опять поднимает на меня глаза, - ты пришел, что бы поговорить, давай поговорим.
-О чем? – тихо спрашивает Билл.
-Ну ты же хотел поговорить, а не я, - что-то не залаживается у нас разговор… зря я спросил про Тома.
-Да, действительно… - произносит Билл и опять начинает изучать свои ногти. Повисает неловкая пауза.
-Почему о нем говорить не хочешь? – наконец выдаю я. Идиот. Не мог придумать чего поумнее?
-Да нет, - смущенно произносит он, - просто мне странно, что ты вдруг заговорил… о нем…
-Почему?
-Ну, просто так…
Опять молчим. Черт… Да что же это… чего он хочет?…
-Вы поссорились что ли? – предполагаю, наконец, я.
-Да нет, что ты… - торопливо отрицает Билл, - с чего ты взял?
-Ты не приходил к нему, - Билл смотрит на меня, ошарашено расширив глаза, - ну… вчера ночью, то есть… - поясняю я.
Глаза Билла расширяются еще больше.
-Я не так глуп, как кажусь на первый взгляд, - я пожимаю плечами и встаю с кровати, - пить что-нибудь будешь?
Билл игнорирует мои слова:
-Я думал… мы думали… ты…
-Нет, я все знаю… стенки в автобусе тоненькие… я слышу, как ты крадешься… - я достаю из мини-бара, который встроен в тумбочку, бутылочку с минеральной водой.
-А ты…
-Нет, я не против. Плохо, конечно, что вы не высыпаетесь, но ладно… не хочу быть цербером… - я протягиваю Биллу воду. Билл благодарно кивает и забирает ее у меня. Потом достаю еще одну бутылку с водой для себя и сажусь обратно. Смотрю на Билла. Он улыбается мне, но делает это как-то смущенно. Разумеется, ведь он совсем не ожидал, что я знаю о его ночных похождениях.
-Ну… ну я пойду… тогда… - произносит он и встает. Вероятно понял, что разговора у нас не получится.
-Что будешь делать? – спрашиваю я. Почему-то не хочется, что бы он ушел. Не знаю, почему.
-Не знаю… я пока об этом не думал... – пожимает плечами Билл, - может, пойду к Тому с Георгом, они там в приставку играют...
-А… ну, ладно… - я улыбаюсь и снова беру в руки книгу. Смотрю на часы – осталось три с половиной часа. Билл выходит из моей комнаты. Хлопает дверь. Хотя я старательно пытаюсь вникнуть в смысл написанного, почему-то моя голова ну никак не хочет воспринимать информацию. Я все время отвлекаюсь, пытаясь услышать звук шагов Билла. Странно, что-то неслышно, что бы он пошел в направлении Тома и Георга. Не похоже на него. Долгие часы поездки у него проходят по двум сценариям. Это зависит от того, чем занимается его брат. Когда вся группа смотрит фильм – обычно в одной из их комнат – все дружно сидят на нижней кровати и смотрят его на DVD-проигрывателе – чаще глупые американские комедии, громко гогоча на весь автобус, или фэнтези типа Звездных Войн или Матрицы, Билл непременно сидит рядом с Томом, если не у него на коленях. А когда Том с Георгом играют в приставку – непременно друг против друга, а Густав идет заниматься своими делами – Билл опять же сидит рядом с Томом, если не у него на коленях (во втором случае он жутко мешает ему с игрой, заслоняя собой весь вид на экран маленького телевизора, который мы используем только вместе с приставкой, на нем даже каналы не настроены) и яростно за него болеет. Он радуется каждой его победе, как ребенок, подпрыгивает на коленях Тома, хлопает в ладошки и непременно чмокает Тома в щеку. Я несколько раз наблюдал это. Том каждый раз трогательно заливается краской. Но сейчас Билл не пошел к ним. Удивительно… может, они действительно поссорились? Хотя… ведь сегодня утром, во время завтрака, Билл, как обычно, сел рядом с братом. Но ведь они за весь день не сказали друг другу ни слова. Может, Билл сел с Томом по привычке, ведь он был в практически бессознательном состоянии спросонья. Он сразу же вспомнил о конфликте и пожалел о своем действии, но было уже поздно. Близнецы очень часто ссорятся, и продолжается их ссора от силы полчаса. Обычно это проходит так: Билл обижается на очередную колкость Тома и, демонстративно сделав обиженное выражение лица, удаляется в свою комнату. Он сидит там весь день, а когда появляется на ужине, то не замечает Тома в упор. Однако в тот же вечер между ними происходит непременное перемирие. И происходит оно всегда по одной и той же схеме: в один момент Том хватает Билла, перекидывает его через плечо и валит на диван или кровать, устраиваясь сверху. Билл сразу начинает извиваться, пытаясь вырваться, визжать и дубасить своими маленькими кулачками по его спине. Но Том крепко держит Билла в своих объятиях, как ни в чем не бывало лежа на нем и нашептывает ему на ухо:
-Тихо, тихо, все равно не пущу…
И Билл успокаивается. Он кладет руки на спину Тому и даже поглаживает его по ней. Расслабляется и закрывает глаза. Том зарывается в волосы Билла лицом. Так они могут пролежать несколько часов. Так у них проходит примирение. Между ними какая-то невероятная, просто невообразимая связь. В такие моменты они словно сливаются в единое целое. Они же близнецы – у них это естественно. Хотя это все за гранью моего понимания. Ну, это логично, ведь у меня никогда не было близнеца. У них очень сложные, просто фантастические отношения. Я вообще не представляю, как это – иметь собственную копию, что-то, с чем ты ощущаешь себя одним целым, ведь по своей природе изначально вы были единым телом. Этот человек должен быть тебе самым близким, тем, с кем точно можно поделиться абсолютно всем, кто будет с тобой рядом всю жизнь, который знает о тебе больше, чем твоя мать. Для меня это что-то фантастическое, как из фентези-фильмов. Том и Билл вообще невероятно счастливые люди. Им несказанно повезло в том, что они есть друг у друга. Они не знают, что такое одиночество, для них это что-то абстрактное – лишь очередная тема для написания песен. Может, они даже не отдают себе в этом отчета. Между прочим, у них нет комплексов, которые приписывают близнецам психологи – нет стремления показать, что они – самостоятельные и самодостаточные люди, ни в чем не зависящие от близнеца, нет желания быть лучше брата, нет неприязни перед тем, что как отдельных людей их не воспринимают. Они живут в полной гармонии. Все это ведь, согласитесь, действительно невероятно.
Кстати, вполне возможно, что это только нам кажется, что весь вечер они лежат молча. Может, на деле они друг с другом активно разговаривают – извиняются, рассказывают, как друг друга любят и как были неправы. Я проследил взросление Тома и Билла. Один из важнейших моментов в человеческом развитии – с 13ти по 17 лет. И я успел заметить, что они способны переговариваться без слов. Они не всегда контролируют эту способность, хотя со стороны это выглядит просто фантастично. Обычно, когда мы работаем в студии – группа, я, другие продюсеры – придумываем что-то новое, весь коллектив молча сидит какое-то время, пытаясь что-то придумать. Очень часто между близнецами происходят такие диалоги – где и четверти фразы не произносится, что-то вроде:
“-Знаете, а нам стоило бы…
-О, прекрасная идея, братец…
-Ты правда так…
-Ну конечно…
-Дейв, а давай так и…
-Правда, Девид, неужели это не…?
-А мне кажется, что Томми…
-Кто сказал? Ты, как всегда, слишком…
-Не смущай…
-Братик… ”
За ходом их совместных мыслей никак не угнаться – всех, кто работает с ними, это нервирует. Всех, кроме меня. Я не могу не умиляться и не поражаться их удивительной близости, а ведь, знаете, они удивляются, когда понимают, что мы не поняли, о чем они. Думаю, тут дело в их психологии – информация как бы передается всем, но главное, что бы ее уловил близнец. Они все делают друг для друга. Когда Билл только сделал татуировку на животе – он очень волновался, что Тому не понравится и боялся ему показать. Говорил, а вдруг ему не понравится? Как же тогда… если сводить, то шрам будет… что же делать… Он чуть не плакал. Но, к его счастью, Том был доволен. Поразительно, да? Ему было плевать, расстроится ли мама, разозлится ли консервативный отчим, оценят ли друзья или фанаты. Единственное, что его волновало – понравится ли родному братику.
Поэтому я могу быть уверенным, они не отдают себе отчета в том, сказали ли они фразу целиком, ведь на сознательном уровне – только между ними, фраза была сказана целиком. Они живут не реальностью – а своим маленьким уютным мирком. И как им можно не завидовать?...
Но что-то случилось. Это должно быть действительно ссора. Ссора, которых раньше между ними не было. Настоящая, серьезная. Не пятиминутная размолвка. После нее в их отношениях все навсегда может перемениться. Страшно за них… я ловлю себя на мысли, что действительно за них волнуюсь. Аахх, к черту книгу, чувствую, не суждено мне ее прочитать, уж сегодня точно. Вслушиваюсь. Шаги Билла затихли. Слышны звуки игры в приставку – звуки выстрелов из бластера и нечленораздельные жужжания-шипения-хрипения монстров, а так же возбужденные крики Тома “Ай, падла, проскочила! Смотри, Георг, слева!!! Давай, а я на себя правого возьму! Шайсе, как он меня, козел…” Видимо, Том с Георгом все-таки играют заодно, что большая редкость. Им очень нравится дубасить друг друга на экране. Любопытно, где же все-таки Билл?... Я отпиваю из бутылочки воду и встаю с кровати. Подхожу к зеркалу и причесываюсь. И зачем Билл ходит в туалет, что бы накладывать себе макияж? Там вечно воняет и треснуло зеркало. Он бы вполне мог ходить ко мне – у меня и зеркало больше, и есть куда косметичку поставить, зачем он там мучается? Стесняется попросить, наверное… дурачок… надо бы предложить ему при нашем следующем контакте…
Внезапно я опять слышу, как отворяется моя дверь. Надо же, вернулся! Он виновато улыбается мне и говорит:
-Эммм… Девид… это снова я… можно?...
-Ну конечно, - улыбаюсь я. Видимо, мальчик понял, что заняться ему нечем. А может, что ему приятно мое общество?... странно, но при этой мысли я невольно улыбаюсь.
-Что? – удивляется Билл моей улыбке.
-Нет, ничего, - я пытаюсь перестать улыбаться.
Билл вновь проходит через всю комнату и садится рядом со мной на кровать. За это время он успел высушить волосы феном и переодеться. Теперь на нем самый обыкновенный мешковатый свитер, необычен он только тем, что он женский, что можно понять только по вышивке бисером на груди, обыкновенные джинсы по щиколотку и шлепанцы. Обычно он вне сцены одевается, как нормальный человек. Ну, почти. Если только не считать его чудачеств с этой женской одеждой. Я считаю, что так он выглядит очень мило. Намного лучше, чем когда он размалеван и уложен, как король лев из диснеевского мультика, да и одет как девочка легкого поведения, слушающая рок. Так он похож на восковое изваяние. А мне это не нравится. Мне нравится, когда он живой, такой трогательный и еще совсем ребенок. Он так все равно похож на девочку. Кстати, вне сцены он тоже красится. Только не так ярко. Только подводит глаза черным и красит губы прозрачным блеском. Ему нравится, как сильно макияж украшает его лицо. Хотя, лично я считаю, что он и так очень красивый. Вот только у него кожа совсем не идеальная, но это даже мило. Вот Билл от этого просто убивается. Иногда он в приступе ненависти к своим недостаткам на лице давит все свои прыщи и отковыривает маленькие пятнышки. И ходит потом месяц, будто ему лицо изрезал какой-то маньяк. Ну ничего, он скоро выйдет из подросткового периода, комплексы кончатся, впрочем, как и проблемы с кожей.
-Ты же хотел пойти к Георгу с Томом…
-Ну… - Билл замялся, - я передумал. А чем ты тут занимаешься?
-Да я вот книгу прочитать пытаюсь, - я пожимаю плечами.
-Ой, а что за книга?! – Билл мгновенно оживляется, интересная, небось?
-Ну… не то, что бы прямо очень… но почитать вполне можно, когда делать нечего.
-А про что там?
-Да так… это про Моцарта.
-Про Моцарта? – удивляется Билл, - и что там?
-Оригинальная версия того, как там все могло бы быть. Да ладно, это сильно взрослая занудная книжка… тебе не понравится…
Не успеваю я это сказать, Билл хватает книгу.
-Можно мне почитать?
Ах, зря я это сказал. Я этими словами задел его за живое. Теперь он хоть и позеленеет от скуки, но прочитает эту книгу, что бы доказать себе и окружающим, что он уже достаточно взрослый, что бы ему было интересно и все понятно. Боже, ну какой же ребенок! Я забираю у него из рук книгу.
-Вот я дочитаю, и тогда тебе дам. Думаю, я буду читать ее долго.
Билл делает обиженное кукольное личико. Надувает губки и делает большие глаза. Это заставляет меня рассмеяться. Он недоуменно поднимает брови и, видимо, обижается еще больше.
-Да ладно, перестань. Она тебе не понравится. Она и мне, в общем-то, не очень нравится.
Билл улыбается.
-А я вот недавно прочитал последнего Гарри Поттера. Мне так нравится!
-Да? Здорово. Я, кажется, не все прочитал. Сколько их всего?
-Шесть. Скоро седьмая выйдет – последняя, - говорит Билл.
-Да ну? - удивляюсь я, - что, эта тетка, как там ее… писать больше не будет?
-Нет… - произносит Билл, печально опустив голову, - обидно… я столько лет ее читаю, уже очень люблю всех этих героев, этот мир… а все закончится…
-Да ладно, не переживай, как только деньги кончатся, опять писать начнет, - подбадриваю его я.
-Знаешь, Дейв, мне почему-то кажется, что у нее они кончатся еще оооочень нескоро! Причем даже не у нее, а у ее детей или даже внуков!
-Ну, не скажи. Когда у тебя много денег – ты их начинаешь жутко транжирить! Так что…
-А мне кажется, наоборот. Становишься жутко жадным и…
***
Мы говорили долго. Казалось бы, прошла целая вечность. Автобус все ехал, время текло, а мы говорили, говорили… И так хотелось, что бы автобус ехал подольше, что бы это не заканчивалось. Когда я наконец посмотрел на часы, то понял, что ехать нам осталось ну совсем немного. Билл увидел, как я сделал это и спросил:
-Ну сколько там?
Я ответил, что осталось не больше получаса и лучше точно спросить у водителя. Он заметно расстроился. Я сказал ему, что у нас будет еще куча времени, что бы поговорить завтра, что бы он не расстраивался… мне самому было так тоскливо, что все это придется прекратить, даже странно, я давно не чувствовал ничего подобного. А он вдруг стал говорить, что мне наверное совсем не интересно с ним разговаривать, что я терплю его только из вежливости, что и работать с ним мне совсем не интересно, что я делаю это только из-за денег, что никто вообще не способен его терпеть, ведь он жалкое ущербное создание… он долго нес всякий бред, я видел, что он буквально готов расплакаться. Я пытался успокоить его, говорил, что он не прав, что он очень интересный человек, очень приятный, креативный … ах, все вспоминается, будто в тумане… будто это все происходило не со мной… просто не верится… я был так удивлен, что он заговорил об этом. Я даже и не думал, что у него могут быть какие-либо комплексы на эту тему. Он меня просто шокировал. И вдруг… черт, даже когда я это вспоминаю, желудок проваливается куда-то в неизвестном направлении… он придвинулся ко мне и внезапно поцеловал. Так, будто искал в этом какую-то поддержку. Я даже не оттолкнул его. Просто не смог. Он умел это делать, хотя с чего бы ему это уметь? Боже… чувствую себя идиотом. Я взрослый опытный мужчина, как глупый подросток сидел, шокировано открыв рот и позволяя ему делать все, что он захочет. Губы у него удивительно мягкие, а еще настойчивый язык. Не верится до сих пор… когда он оторвался, то избегал посмотреть мне в глаза.
-Прости… - виновато произнес он, отведя взгляд. Через пару минут он встал и произнес:
-Ну… я пойду, наверное… мы же скоро приедем…
-Да, иди… - бесцветно произнес я ему в след. Он вышел, оставив меня наедине с моим шоком от только что произошедшего…