Кавайная меломанка ^_^
Глава третья: Die dunkele, dunkele Nacht*
Рейтинг: скорее NC-17
Summary: «Мой черный чемодан собран. Меня уже не остановить»
Предупреждение: курение, пьянство...
DRAMA
читать дальше22:20
В блокноте, который мне дала Николь, огромное количество фотографий группы и каких-то девушек, фото самой Николь, ее маленькая анкета и номер телефона, который я заношу в книжку, не знаю, зачем. Красуются здесь теперь и четыре размашистых автографа, ребята, не задумываясь, расписались, когда я сказала, что это «для моей подруги Николь».
Когда Билл вопросительно посмотрел на меня:
- А тебе оставить? – я дала ему свою папку с текстом экскурсии и прочими бумагами, и все четверо расписались на чистой стороне листа.
Теперь мы едем в фургончике к отелю, я сижу и рассматриваю блокнот фанатки. Он, должно быть, ей дорог, она не думает, что опасно было мне его давать, ведь она не знает меня?
Под отелем нас ждет охрана, фанаты узнали, где Токио остановились, и теперь мешают отдыхать пожилым туристам, те то и дело высовываются из окон и недовольно кричат. Джо говорит, что ребятам нужен час, что бы немного остыть, переодеться, и что ровно в одиннадцать тридцать я должна быть у черного входа, коим мы теперь пользуемся, и через который я только что вышла.
Ночной воздух, наконец, дает мне вздохнуть свободно, прошедший день кажется длиннее, чем вся моя жизнь. Ощущаю чье-то присутствие за спиной. Это Николь. Я отдаю ей блокнот, она проверяет автографы и кладет его в сумку. Окидывает меня взглядом с ног до головы.
- И что дальше?
Действительно, что ждет меня дальше, на вечеринке, и как я буду жить после этой встречи, когда я понимаю, что люблю Билла, боль, которая царит у меня в сердце при мысли о том, что он уедет, усиливается.
Пожимаю плечами. Моя собеседница улыбается. Мне кажется, что она – единственный человек в этом большом, освещенном тысячами огней городе, понимает меня.
- Идем.
И я иду. Мы идем молча, выходим к шоссе и направляемся к парку. Это один из самых небезопасных районов города, и мое дремлющее беспокойство вновь просыпается. Но Николь спокойна, мы идем в самую запущенную часть парка, здесь темно, только изредка мелькают парочки.
Когда я уже собираюсь спросить, куда мы, собственно, направляемся, впереди возникает огонь. Это костер. Мы выходим на небольшую поляну, тут стоят старенькие расписанные граффити авто, которые можно купить за двести-триста евро, и небольшой автобус, тоже расписанный граффити. Машины, видимо, съехали сюда с шоссе. Играет музыка, Tokio Hotel, и тут много народу, это в основном девушки возрастом от восемнадцати лет, выкрашенные, как Билл, у многих такие же прически, есть пару и с дредами. Они шумно что-то обсуждают, концерт, кажется; некоторые уже пьяные, танцуют вокруг костра. Никто не смотрит на нас с Николь, пока мы не садимся на старый потрепанный диван, который стоит прямо под автобусом. Здесь вообще много мебели, наверно ее привезли с собой в багажниках, некоторая из них – сидения машин.
- Это Бьянка, она тоже из Англии, это Ольга и Марин, а это Джули, она новенькая, из Парижа.
- Привет, - отозвалась по-французски девушка, я поздоровалась в ответ.
- А это Натали, девочки, она у нас в гостях. Натали сопровождает наших по городу.
«Наши» - это, видимо, Tokio Hotel. Я лучше промолчу.
- Правда? - к нам начинают подходить другие фанатки. Все с интересом смотрят на меня.
- А где вы были?
- А что они ели?
- Ты с ними говорила?
- Они с тобой говорили?
Вопросы так и сыплются, я стараюсь ответить на все. Мы разговариваем, оказывается, тут у каждой своя история. Мне всегда казалось, что группис – девочки из проблемных семей, но тут есть дочки успешных бизнесменов и юристов, адвокатов и врачей…
В десять минут двенадцатого мне все-таки удается вырваться.
23:45
«Le coucher»
Le coucher – один из тех новых молодежных клубов, в которые ваша мама вас не пустит. Знаменитый своими шумными вечеринками и рекой алкоголя, клуб, прославленный звездами, где танцуют до утра, где наливают, пока стоишь на ногах, и куда не пускают просто так.
Я никогда здесь не была, внутри очень уютно, царит томный полумрак, кажется, физически ощутимый из-за дыма воздух разрезают лучи цветных лазеров, которые иногда сменяет светомузыка. Мы садимся за столик. Том заказывает виски, Билл – какой-то ликер, остальные берут наше фирменное вино, в том числе и я. Официанты знают о нашем приходе, они не спрашивают документы у посетителей, обращаются к группе «месье», и нам всем, конечно, есть двадцать один.… Тут тоже много фанаток, но они ведут себя сдержанней. Это очень дорогой клуб, и публика тут необычная. Все же к нам подсаживаются две девушки, с ними говорят Том и Георг. Я, что бы не молчать, говорю с Биллом:
- Отличное выступление, - мне вообще кажется, что я тут лишняя, что гружу группу своим присутствием. Но Билл, похоже, настроен на разговор.
- Спасибо. У вас замечательный город, мне всегда казалось, что тут должно быть очень красиво. Столица романтики.
Билл сделал глоток ликера и продолжил:
- Жаль, что у нас всего один день для Парижа. Я знаю, за день все не увидишь.
- Я живу здесь уже семь лет, - вино придало мне смелости, вдруг захотелось поговорить о себе, - никогда не считала Париж своим родным городом. Но тут все же красиво…
- Так ты не местная? Ясно. Менеджмент туризма, говоришь. Это должно быть так увлекательно?
Да, куда увлекательней, чем быть музыкантом, думаю я с горечью.
- Более-менее интерестно…
Мы говорим еще о чем-то, Билл сказал, что ему надоело отвечать на сотни одинаковых вопросов от фанаток, что лучше поговорить о чем-то нейтральном. Сначала говорили о музыке, поэзии. Билл сказал, что тоже увлекается рисованием, взял с меня обещание прислать ему свои рисунки, когда я заикнулась, что победила в конкурсе, проведенном в институте. Спустя три бокала вина и два ликера, щедро закуренные сигаретами, говорим о бедных фанатках, которые прыгают на шею кумирам, говорим про косметику, оказывается, предпочитаем одну и ту же фирму.
Ребята тоже времени зря не теряют. Они заказали еще мартини и водку, и теперь Том обнимает одну из девушек, стройную шатенку за плечи, в то время как рука Георга уже лежит на коленке второй девицы.
Лицо Билла немного изменилось. Я смеюсь, глядя на него, и Билл тоже смеется. Его левый глаз смотрит немного косо, а косметика чуть поплыла, из-за того, что душно. Вид у него пьяный, у меня, наверно тоже. Допиваем нашу выпивку, и нас тянут танцевать. Танцпол немного шатается, но я вскоре привыкаю. Танцую с Биллом, потом с Томом, кажется, с кем-то еще…
Сказывается моя астма, снова, в накуренных помещениях мне вообще тяжело находится. Через заднюю дверь выхожу в небольшой закрытый дворик, он, видимо, предназначен для персонала, всюду стоят коробки и пустые бутылки.
Меня все еще немного шатает, я теряю равновесие, но в последнюю секунду в мою спину упирается чья-то теплая ладонь, не давая мне упасть. Это Билл, он вышел за мной.
- Спасибо, - шепчу я и опять слышу его запах рядом, - спасибо…
- Пожалуйста, - отвечает Билл, но меня несет дальше…
- Спасибо…
Все еще шатаясь, я обнимаю его за шею, он такой теплый, и его волосы щекочут мне руки
- Спасибо, - или я его уже благодарила? Неважно, потому что через мгновение моих губ касается легкий поцелуй-бабочка, его губы такие мягкие, на них сладкий вкус ликера, и Билл снова целует меня, только на этот раз поцелуй глубокий и долгий, очень чувствительный и медленный. Наши языки переплетаются, я чувствую металлическую сережку в его языке, это так незабываемо, не реально, что мне хочется умереть.… Нет, заснуть, чертов алкоголь тянет в сон.
Когда мне кажется, что ничего лучше быть уже не может, Билл вдруг отстраняется.
- Что? – спрашиваю я растерянно.
- Мы, наверно, оба слишком пьяны. Знаешь, обычно я не делаю такого.…Извини…
С этими словами парень разворачивается, собираясь уходить.
- Билл! – мое сердце снова начинает щемить, только уже от разочарования, - Билл, не уходи, пожалуйста, слышишь. Я не хочу, что бы ты уходил…
Слезы катятся по щекам, а я держу его за талию и что-то еще говорю.
- Отпусти меня, - раздается спокойно у меня над ухом.
- Я тебе не нравлюсь? – я ему не нравлюсь. Ну а на что я рассчитывала?
- Нет, что ты. Просто мне нужно большее, понимаешь? Но пока на первом месте у меня музыка. Ты отличная девушка, Натали. Не вздумай переживать из-за этого.
С этими словами Билл отцепляет меня от себя и уходит.
А зачем он приходил? Может, хотел проверить, как я, а может, алкоголь ударил в голову. Но это уже не важно. Он ушел. Я набросилась на него, как очередная фанатка, и он ушел.
Я сажусь на один из ящиков и даю волю слезам.
Я вела себя, как дура. Как я теперь посмотрю ему в глаза? Да что там, я вела себя, как обыкновенная шлендра! Когда уже наступит завтрашний день, и они уедут? Тогда моя жизнь вернется в привычное русло, я забуду об этом, как о кошмарном сне.
Вытираю слезы и встаю. Действие алкоголя начинает проходить, думаю, надо достойно провести эту ночь и жить дальше.
За столиком, к моему удивлению, сидит один Том. На вопросы, где остальные члены группы и его подруга, парень отвечает «ну?» и «забей». Продюсер говорил мне за ними присматривать, не хотелось бы, что бы что-то случилось. Интересно, где Билл? Надо их найти.
В клубе много подсобных помещений и маленьких комнат, обустроенных, как гостиные. Стучу в каждую, заглядываю и извиняюсь. Тут обычно классические парочки: богатые мужчины за сорок с молоденькими девушками. Том плетется за мной, пока я обыскиваю здание, когда я закрываю очередную дверь, он спрашивает:
- Ну?
- Ничего, - в который раз отвечаю я. Интересно, он только пил?
Несколько комнат оказываются закрыты, на мой зов и стук никто не отзывается.
- Может, ты им позвонишь? – спрашиваю Тома, - но он только кивает и идет за мной дальше. Какой же этот клуб большой.
Одна из комнат оказывается пустой, и Том заталкивает меня туда.
- А что случилось?
Ого, какое обогащение в словарном запасе. Том показывает, что у меня размыт макияж, иду к зеркалу и поправляю.
- Ничего. Надо найти остальных.
- Они вышли, - говорит Том, и на его губах снова появляется ухмылочька, - мой братец тебя отшил, верно?
Я стою, молча глядя в зеркало.
- Верно, - отвечает Том сам себе, - я видел, как ты на него смотрела, пока вы говорили. Это похоже на Билла, он никогда не доводит все до конца.
Мое чувство боли возвращается, усиленное остатками алкоголя. Мне снова хочется плакать. Комната вдруг стает очень тесная.
Здесь диван и маленький столик, большое, завешенное шторой окно, много растений, картин. Довольно уютно, но мне все равно не по себе.
Дверной замок щелкает, я поворачиваюсь и вижу Тома. Он закрыл дверь.
- Эй, не плач снова, - говорит он как-то более хрипло, - иди сюда.
Я подчиняюсь, внутри меня снова зажигается какое-то чувство, возникшее, когда мы были в курилке. Том целует меня быстро, настойчиво, не так, как брат, но мне уже все равно. Я закрываю глаза и чувствую то же тело, те же губы, что и полчаса назад, волосы снова щекочут мои лицо и руки.
Диван мягкий и удобный, когда мы садимся, он немного проседает. Том на удивление быстро протрезвел, теперь его руки без стеснения хозяйствуют по моему телу. Кажется, он снял с меня футболку. Да, теперь его ровненькие зубки оставляют на мне маленькие укусы, опускаясь от шеи к груди, животу. Я вскрикиваю от удовольствия, от этой сладкой пытки. Мои пальцы перебирают светлые дреды, а затем я стягиваю с него футболку. Моему взгляду открывается не такой уж худой плоский животик. Когда Том окончательно избавил меня от одежды, когда он оседлал мои бедра, я провожу руками по его торсу, слегка царапая коготками шелковистую смуглую кожу, стаскиваю с него эти широкие джинсы и белье. На нем только его кепка, создается впечатление, что ее вообще не возможно снять.
Мы еще долго играем, исследуя тела друг друга. Одинаковые. Мне так нравится, что они одинаковые, я клянусь, что запомню все до мельчайших подробностей, запомню каждую родиночку на этом теле, запомню запах этой смуглой кожи, запомню такое сосредоточенное выражение лица Тома, когда он медленно и аккуратно входит в меня. Из моих глаз хлынули слезы счастья. Я не рыдала столько в один день еще с детства. Как будто он у меня первый. Чувство заполненности захватывает все мое существо, я переплетаю свои пальцы с пальцами Тома, чей взгляд медленно теряет фокусировку и я впервые слышу низкий, вырвавшийся из его горла хриплый стон, затем еще один, а потом я уже не могу различить его голос и свой, потому что мир вокруг начинает вращаться, а затем катится куда-то во тьму, и на следующий миг взрывается тысячей огней и вспышек, я кричу так громко, что, наверно, меня слышат и в коридоре, и в соседних комнатах, но мне уже все равно, я плачу снова, а когда на меня падает мокрый и хохочущий Том, тоже начинаю смеяться, целовать его лицо, нос, щеки, веки…
05:32
Ребята покидают клуб на джипе, мы все обнимаемся, целуем друг-друга в щеки, я целую Билла, и он сжимает мне в объятьях немного сильнее, затем они садятся в машину и едут к отелю. А я иду по пустынным улицам Парижа, рассуждая о прошедшем дне. Уже рассвело, и это были самые длинные, самые интересные сутки в моей жизни. Воздух еще легкий и свежий, я дышу полной грудью, и в моей голове проносятся тысячи разных мыслей, моя жизнь до и после встречи с Tokio Hotel. Это немного грустно, но это скорее светлая грусть. Я не плачу, потому что это прошло, я улыбаюсь, потому что это было. И теперь я, как никогда, знаю, что я должна делать…
Эпилог
В этом году в Европе царит невиданная раньше жара. Европейские столицы страдают от высоких температур, дефицита воды, тени и холода.
Жара не обошла стороной и Рим, днем Итальянская столица дремлет, никто не решается высунуть нос на улицу.
Вечером на большом стадионе жарко. Тысячи молодых итальянок и итальянцев размахивают большими плакатами с надписями, скорее чтобы охладится, подростки поют песни на плохом немецком.
Кода Билл Каулитц с группой выходят на сцену, раздаются дикие вопли поклонниц, солист прикладывает указательный палец к губам и, минутой позже, когда народ утихомирился, начинает петь одну из своих медленных песен. Свет прожекторов освещает его со всех сторон, так еще жарче, но он не хочет для себя другой участи. Это просто магия сцены, этого уже не забрать, это то, что, он знает, будет сниться ему ночами, когда он не будет в турне. Тысячи фанатов поют вместе с ним, в первом ряду стоят верные группис. Вскоре песня захватывает его всего, и он уже не видит пошлых надписей на плакатах, не видит полураздетых девиц, прыгающих и кричащих ему любовные признания, не видит лица девушек, стоящих в первом ряду, где стоит Натали, изменившаяся до неузноваимости, со своей новой подругой Николь, Бианкой, Мари…
У каждой из этих девушек своя, неповторимая история, связанная с группой, у каждой из них свои особенности и свои предпочтения, они довольно разные. Но они вместе, они всегда рядом….
«Я теперь всегда рядом…»
*-темная, темная ночь
Рейтинг: скорее NC-17
Summary: «Мой черный чемодан собран. Меня уже не остановить»
Предупреждение: курение, пьянство...
DRAMA
читать дальше22:20
В блокноте, который мне дала Николь, огромное количество фотографий группы и каких-то девушек, фото самой Николь, ее маленькая анкета и номер телефона, который я заношу в книжку, не знаю, зачем. Красуются здесь теперь и четыре размашистых автографа, ребята, не задумываясь, расписались, когда я сказала, что это «для моей подруги Николь».
Когда Билл вопросительно посмотрел на меня:
- А тебе оставить? – я дала ему свою папку с текстом экскурсии и прочими бумагами, и все четверо расписались на чистой стороне листа.
Теперь мы едем в фургончике к отелю, я сижу и рассматриваю блокнот фанатки. Он, должно быть, ей дорог, она не думает, что опасно было мне его давать, ведь она не знает меня?
Под отелем нас ждет охрана, фанаты узнали, где Токио остановились, и теперь мешают отдыхать пожилым туристам, те то и дело высовываются из окон и недовольно кричат. Джо говорит, что ребятам нужен час, что бы немного остыть, переодеться, и что ровно в одиннадцать тридцать я должна быть у черного входа, коим мы теперь пользуемся, и через который я только что вышла.
Ночной воздух, наконец, дает мне вздохнуть свободно, прошедший день кажется длиннее, чем вся моя жизнь. Ощущаю чье-то присутствие за спиной. Это Николь. Я отдаю ей блокнот, она проверяет автографы и кладет его в сумку. Окидывает меня взглядом с ног до головы.
- И что дальше?
Действительно, что ждет меня дальше, на вечеринке, и как я буду жить после этой встречи, когда я понимаю, что люблю Билла, боль, которая царит у меня в сердце при мысли о том, что он уедет, усиливается.
Пожимаю плечами. Моя собеседница улыбается. Мне кажется, что она – единственный человек в этом большом, освещенном тысячами огней городе, понимает меня.
- Идем.
И я иду. Мы идем молча, выходим к шоссе и направляемся к парку. Это один из самых небезопасных районов города, и мое дремлющее беспокойство вновь просыпается. Но Николь спокойна, мы идем в самую запущенную часть парка, здесь темно, только изредка мелькают парочки.
Когда я уже собираюсь спросить, куда мы, собственно, направляемся, впереди возникает огонь. Это костер. Мы выходим на небольшую поляну, тут стоят старенькие расписанные граффити авто, которые можно купить за двести-триста евро, и небольшой автобус, тоже расписанный граффити. Машины, видимо, съехали сюда с шоссе. Играет музыка, Tokio Hotel, и тут много народу, это в основном девушки возрастом от восемнадцати лет, выкрашенные, как Билл, у многих такие же прически, есть пару и с дредами. Они шумно что-то обсуждают, концерт, кажется; некоторые уже пьяные, танцуют вокруг костра. Никто не смотрит на нас с Николь, пока мы не садимся на старый потрепанный диван, который стоит прямо под автобусом. Здесь вообще много мебели, наверно ее привезли с собой в багажниках, некоторая из них – сидения машин.
- Это Бьянка, она тоже из Англии, это Ольга и Марин, а это Джули, она новенькая, из Парижа.
- Привет, - отозвалась по-французски девушка, я поздоровалась в ответ.
- А это Натали, девочки, она у нас в гостях. Натали сопровождает наших по городу.
«Наши» - это, видимо, Tokio Hotel. Я лучше промолчу.
- Правда? - к нам начинают подходить другие фанатки. Все с интересом смотрят на меня.
- А где вы были?
- А что они ели?
- Ты с ними говорила?
- Они с тобой говорили?
Вопросы так и сыплются, я стараюсь ответить на все. Мы разговариваем, оказывается, тут у каждой своя история. Мне всегда казалось, что группис – девочки из проблемных семей, но тут есть дочки успешных бизнесменов и юристов, адвокатов и врачей…
В десять минут двенадцатого мне все-таки удается вырваться.
23:45
«Le coucher»
Le coucher – один из тех новых молодежных клубов, в которые ваша мама вас не пустит. Знаменитый своими шумными вечеринками и рекой алкоголя, клуб, прославленный звездами, где танцуют до утра, где наливают, пока стоишь на ногах, и куда не пускают просто так.
Я никогда здесь не была, внутри очень уютно, царит томный полумрак, кажется, физически ощутимый из-за дыма воздух разрезают лучи цветных лазеров, которые иногда сменяет светомузыка. Мы садимся за столик. Том заказывает виски, Билл – какой-то ликер, остальные берут наше фирменное вино, в том числе и я. Официанты знают о нашем приходе, они не спрашивают документы у посетителей, обращаются к группе «месье», и нам всем, конечно, есть двадцать один.… Тут тоже много фанаток, но они ведут себя сдержанней. Это очень дорогой клуб, и публика тут необычная. Все же к нам подсаживаются две девушки, с ними говорят Том и Георг. Я, что бы не молчать, говорю с Биллом:
- Отличное выступление, - мне вообще кажется, что я тут лишняя, что гружу группу своим присутствием. Но Билл, похоже, настроен на разговор.
- Спасибо. У вас замечательный город, мне всегда казалось, что тут должно быть очень красиво. Столица романтики.
Билл сделал глоток ликера и продолжил:
- Жаль, что у нас всего один день для Парижа. Я знаю, за день все не увидишь.
- Я живу здесь уже семь лет, - вино придало мне смелости, вдруг захотелось поговорить о себе, - никогда не считала Париж своим родным городом. Но тут все же красиво…
- Так ты не местная? Ясно. Менеджмент туризма, говоришь. Это должно быть так увлекательно?
Да, куда увлекательней, чем быть музыкантом, думаю я с горечью.
- Более-менее интерестно…
Мы говорим еще о чем-то, Билл сказал, что ему надоело отвечать на сотни одинаковых вопросов от фанаток, что лучше поговорить о чем-то нейтральном. Сначала говорили о музыке, поэзии. Билл сказал, что тоже увлекается рисованием, взял с меня обещание прислать ему свои рисунки, когда я заикнулась, что победила в конкурсе, проведенном в институте. Спустя три бокала вина и два ликера, щедро закуренные сигаретами, говорим о бедных фанатках, которые прыгают на шею кумирам, говорим про косметику, оказывается, предпочитаем одну и ту же фирму.
Ребята тоже времени зря не теряют. Они заказали еще мартини и водку, и теперь Том обнимает одну из девушек, стройную шатенку за плечи, в то время как рука Георга уже лежит на коленке второй девицы.
Лицо Билла немного изменилось. Я смеюсь, глядя на него, и Билл тоже смеется. Его левый глаз смотрит немного косо, а косметика чуть поплыла, из-за того, что душно. Вид у него пьяный, у меня, наверно тоже. Допиваем нашу выпивку, и нас тянут танцевать. Танцпол немного шатается, но я вскоре привыкаю. Танцую с Биллом, потом с Томом, кажется, с кем-то еще…
Сказывается моя астма, снова, в накуренных помещениях мне вообще тяжело находится. Через заднюю дверь выхожу в небольшой закрытый дворик, он, видимо, предназначен для персонала, всюду стоят коробки и пустые бутылки.
Меня все еще немного шатает, я теряю равновесие, но в последнюю секунду в мою спину упирается чья-то теплая ладонь, не давая мне упасть. Это Билл, он вышел за мной.
- Спасибо, - шепчу я и опять слышу его запах рядом, - спасибо…
- Пожалуйста, - отвечает Билл, но меня несет дальше…
- Спасибо…
Все еще шатаясь, я обнимаю его за шею, он такой теплый, и его волосы щекочут мне руки
- Спасибо, - или я его уже благодарила? Неважно, потому что через мгновение моих губ касается легкий поцелуй-бабочка, его губы такие мягкие, на них сладкий вкус ликера, и Билл снова целует меня, только на этот раз поцелуй глубокий и долгий, очень чувствительный и медленный. Наши языки переплетаются, я чувствую металлическую сережку в его языке, это так незабываемо, не реально, что мне хочется умереть.… Нет, заснуть, чертов алкоголь тянет в сон.
Когда мне кажется, что ничего лучше быть уже не может, Билл вдруг отстраняется.
- Что? – спрашиваю я растерянно.
- Мы, наверно, оба слишком пьяны. Знаешь, обычно я не делаю такого.…Извини…
С этими словами парень разворачивается, собираясь уходить.
- Билл! – мое сердце снова начинает щемить, только уже от разочарования, - Билл, не уходи, пожалуйста, слышишь. Я не хочу, что бы ты уходил…
Слезы катятся по щекам, а я держу его за талию и что-то еще говорю.
- Отпусти меня, - раздается спокойно у меня над ухом.
- Я тебе не нравлюсь? – я ему не нравлюсь. Ну а на что я рассчитывала?
- Нет, что ты. Просто мне нужно большее, понимаешь? Но пока на первом месте у меня музыка. Ты отличная девушка, Натали. Не вздумай переживать из-за этого.
С этими словами Билл отцепляет меня от себя и уходит.
А зачем он приходил? Может, хотел проверить, как я, а может, алкоголь ударил в голову. Но это уже не важно. Он ушел. Я набросилась на него, как очередная фанатка, и он ушел.
Я сажусь на один из ящиков и даю волю слезам.
Я вела себя, как дура. Как я теперь посмотрю ему в глаза? Да что там, я вела себя, как обыкновенная шлендра! Когда уже наступит завтрашний день, и они уедут? Тогда моя жизнь вернется в привычное русло, я забуду об этом, как о кошмарном сне.
Вытираю слезы и встаю. Действие алкоголя начинает проходить, думаю, надо достойно провести эту ночь и жить дальше.
За столиком, к моему удивлению, сидит один Том. На вопросы, где остальные члены группы и его подруга, парень отвечает «ну?» и «забей». Продюсер говорил мне за ними присматривать, не хотелось бы, что бы что-то случилось. Интересно, где Билл? Надо их найти.
В клубе много подсобных помещений и маленьких комнат, обустроенных, как гостиные. Стучу в каждую, заглядываю и извиняюсь. Тут обычно классические парочки: богатые мужчины за сорок с молоденькими девушками. Том плетется за мной, пока я обыскиваю здание, когда я закрываю очередную дверь, он спрашивает:
- Ну?
- Ничего, - в который раз отвечаю я. Интересно, он только пил?
Несколько комнат оказываются закрыты, на мой зов и стук никто не отзывается.
- Может, ты им позвонишь? – спрашиваю Тома, - но он только кивает и идет за мной дальше. Какой же этот клуб большой.
Одна из комнат оказывается пустой, и Том заталкивает меня туда.
- А что случилось?
Ого, какое обогащение в словарном запасе. Том показывает, что у меня размыт макияж, иду к зеркалу и поправляю.
- Ничего. Надо найти остальных.
- Они вышли, - говорит Том, и на его губах снова появляется ухмылочька, - мой братец тебя отшил, верно?
Я стою, молча глядя в зеркало.
- Верно, - отвечает Том сам себе, - я видел, как ты на него смотрела, пока вы говорили. Это похоже на Билла, он никогда не доводит все до конца.
Мое чувство боли возвращается, усиленное остатками алкоголя. Мне снова хочется плакать. Комната вдруг стает очень тесная.
Здесь диван и маленький столик, большое, завешенное шторой окно, много растений, картин. Довольно уютно, но мне все равно не по себе.
Дверной замок щелкает, я поворачиваюсь и вижу Тома. Он закрыл дверь.
- Эй, не плач снова, - говорит он как-то более хрипло, - иди сюда.
Я подчиняюсь, внутри меня снова зажигается какое-то чувство, возникшее, когда мы были в курилке. Том целует меня быстро, настойчиво, не так, как брат, но мне уже все равно. Я закрываю глаза и чувствую то же тело, те же губы, что и полчаса назад, волосы снова щекочут мои лицо и руки.
Диван мягкий и удобный, когда мы садимся, он немного проседает. Том на удивление быстро протрезвел, теперь его руки без стеснения хозяйствуют по моему телу. Кажется, он снял с меня футболку. Да, теперь его ровненькие зубки оставляют на мне маленькие укусы, опускаясь от шеи к груди, животу. Я вскрикиваю от удовольствия, от этой сладкой пытки. Мои пальцы перебирают светлые дреды, а затем я стягиваю с него футболку. Моему взгляду открывается не такой уж худой плоский животик. Когда Том окончательно избавил меня от одежды, когда он оседлал мои бедра, я провожу руками по его торсу, слегка царапая коготками шелковистую смуглую кожу, стаскиваю с него эти широкие джинсы и белье. На нем только его кепка, создается впечатление, что ее вообще не возможно снять.
Мы еще долго играем, исследуя тела друг друга. Одинаковые. Мне так нравится, что они одинаковые, я клянусь, что запомню все до мельчайших подробностей, запомню каждую родиночку на этом теле, запомню запах этой смуглой кожи, запомню такое сосредоточенное выражение лица Тома, когда он медленно и аккуратно входит в меня. Из моих глаз хлынули слезы счастья. Я не рыдала столько в один день еще с детства. Как будто он у меня первый. Чувство заполненности захватывает все мое существо, я переплетаю свои пальцы с пальцами Тома, чей взгляд медленно теряет фокусировку и я впервые слышу низкий, вырвавшийся из его горла хриплый стон, затем еще один, а потом я уже не могу различить его голос и свой, потому что мир вокруг начинает вращаться, а затем катится куда-то во тьму, и на следующий миг взрывается тысячей огней и вспышек, я кричу так громко, что, наверно, меня слышат и в коридоре, и в соседних комнатах, но мне уже все равно, я плачу снова, а когда на меня падает мокрый и хохочущий Том, тоже начинаю смеяться, целовать его лицо, нос, щеки, веки…
05:32
Ребята покидают клуб на джипе, мы все обнимаемся, целуем друг-друга в щеки, я целую Билла, и он сжимает мне в объятьях немного сильнее, затем они садятся в машину и едут к отелю. А я иду по пустынным улицам Парижа, рассуждая о прошедшем дне. Уже рассвело, и это были самые длинные, самые интересные сутки в моей жизни. Воздух еще легкий и свежий, я дышу полной грудью, и в моей голове проносятся тысячи разных мыслей, моя жизнь до и после встречи с Tokio Hotel. Это немного грустно, но это скорее светлая грусть. Я не плачу, потому что это прошло, я улыбаюсь, потому что это было. И теперь я, как никогда, знаю, что я должна делать…
Эпилог
В этом году в Европе царит невиданная раньше жара. Европейские столицы страдают от высоких температур, дефицита воды, тени и холода.
Жара не обошла стороной и Рим, днем Итальянская столица дремлет, никто не решается высунуть нос на улицу.
Вечером на большом стадионе жарко. Тысячи молодых итальянок и итальянцев размахивают большими плакатами с надписями, скорее чтобы охладится, подростки поют песни на плохом немецком.
Кода Билл Каулитц с группой выходят на сцену, раздаются дикие вопли поклонниц, солист прикладывает указательный палец к губам и, минутой позже, когда народ утихомирился, начинает петь одну из своих медленных песен. Свет прожекторов освещает его со всех сторон, так еще жарче, но он не хочет для себя другой участи. Это просто магия сцены, этого уже не забрать, это то, что, он знает, будет сниться ему ночами, когда он не будет в турне. Тысячи фанатов поют вместе с ним, в первом ряду стоят верные группис. Вскоре песня захватывает его всего, и он уже не видит пошлых надписей на плакатах, не видит полураздетых девиц, прыгающих и кричащих ему любовные признания, не видит лица девушек, стоящих в первом ряду, где стоит Натали, изменившаяся до неузноваимости, со своей новой подругой Николь, Бианкой, Мари…
У каждой из этих девушек своя, неповторимая история, связанная с группой, у каждой из них свои особенности и свои предпочтения, они довольно разные. Но они вместе, они всегда рядом….
«Я теперь всегда рядом…»
*-темная, темная ночь
@темы: Фанфики